Больше я никогда не играла с баранами.
Все наши соседи похожи. Все женщины и мужчины в нашем селе одинаковые. В городе по-другому, там люди разные. Они носят разную одежду, и женщины по-разному распускают волосы. А у нас в селе, когда видишь кого-нибудь издалека на дороге, то, пока совсем близко не подойдешь, не можешь понять, кто идет.
У всех старых мужчин, которые такого же возраста, как мой дедушка, — высокие папахи. Они носят старые пиджаки и галоши. Когда они идут по дороге, то горбятся и закладывают руки за спину.
Женщины тоже горбятся. Когда сенокос, женщины носят сено домой. Привязывают его веревками к спине и несут — целую гору сена. Я так удивилась, когда первый раз увидела бабушку с сеном. Я стояла у родника и смотрела вниз на дорогу. Вдруг увидела — по ней идет гора сена. Я испугалась — сено само, что ли, ходит? Подождала, пока оно ближе подойдет, посмотрела, а под ним — бабушкина юбка. Бабушка нагнулась низко-низко — сено лежало на ее спине и на голове. Она прошла мимо родника, мимо годекана. Там дедушка сидел с другими мужчинами. И я в тот день поняла, почему все женщины в нашем селе горбятся. Я только не знаю, почему мужчины горбятся.
— Дедушка, почему ты не можешь прямо ходить? — спросила я один раз.
— Долго на этом свете живу, — сказал он. — Прожитые годы давят.
— А на бабушку тоже годы давят?
— Бабушка младше меня. Лень на нее давит, — засмеялся дедушка.
Молодежь в нашем селе одевается по-другому — красиво. Девушки в таких юбках на родник ходят — длинных, блестящих, с оборками, как на бабушкином покрывале. Я тоже хотела такую юбку. Они очень дорогие — эти юбки. Одна наша соседка продала корову, чтобы купить дочке такую. Аман, что это была за юбка! Узкая сверху, широкая внизу и с блестками спереди. Только в ней неудобно было ходить на родник, когда на дороге грязь после дождя, — под галоши подол попадает, упасть можно. И воду в кувшин в такой юбке набирать трудно. С галошами тоже не совсем красиво.
— Вот увидишь, она раньше замуж выйдет, чем испортит в грязи эту юбку, — сказала бабушка маме, когда эта девушка проходила с кувшином мимо нас. — Давай мы тоже двух-трех баранов зарежем, мясо продадим, поедем в город на базар, купим тебе юбку крепдешиновую и туфли лаковые?
— У меня есть юбка, — ответила мама.
— Юбка есть — мужа нет! — разозлилась бабушка.
Потом эта девушка быстро замуж вышла, потому что все обратили внимание на ее юбку. Когда девушка хорошо одевается, ее сразу замечают. Хорошо, что у мамы не было красивой юбки.
В тот день, когда пришли Курбановы, бабушка заставила маму надеть синюю юбку — тоже длинную, но без оборок.
Сейчас я не помню лица своей матери и даже не могу представить его, глядя на себя в зеркало, — говорят, я больше похожа на отца. У него были черные волосы и черные глаза. Он был высокий. Жалко, что и его лица я как следует не помню — только открытый рот и глаза, которые закатывались вверх. Но его я помню лучше, чем мать, хотя с ней прожила больше. Может быть, я забыла ее лицо потому, что она всегда молчала? А почему я тогда так хорошо запомнила ту синюю юбку? Эта была обычная юбка, немодная. Мама, наверное, тоже была немодная. Когда она стояла рядом с отцом, сразу становилось заметно, какой у нее маленький рост. Бабушка говорила, что ее в детстве сглазили и поэтому она не выросла. Мне сейчас тринадцать. Я умею читать и писать. Я уже выше мамы. Хотя я точно не помню, какой у нее был рост.
Теперь я знаю, что в тот день Курбановы приходили свататься к маме. А тогда не знала. Мама не хотела выходить замуж второй раз. Она плакала.
— Умер он! Умер, — говорила бабушка. — Хватит плакать! Мертвые не воскресают, из земли не встают. Ты еще молодая. Тебе замуж надо выйти… Что молчишь, а? Кого ты ждешь? Покойника ждешь?
— Иншалла, на том свете встретимся, — ответила мама.
— Рот свой закрой! — крикнула бабушка. — Бессовестная какая, а! Как я тебя воспитывала?! Плохо воспитывала! На том свете, ты смотри на нее! Ты на этом свете замуж выйдешь, а на том со мной встретишься, когда я умру! У-у-у, какая, ты только посмотри!
Мама стояла возле печки в синей юбке и плакала.
— Ничего, плачь, — говорила бабушка и дышала как чайник, когда он кипит. — Невестам плакать положено. Плачь… Ты видишь, какая твоя мать сумасшедшая? — спросила меня бабушка.
Зачем маме с покойниками встречаться, не понимала я. Зачем она хочет умереть? Она правда, что ли, сошла с ума?
— Мама, я не хочу без тебя жить с бабушкой, — заплакала я. — Она злая, меня палкой бьет. Я с тобой хочу.