его слов. Каждое здание отличалось своим очарованием. Более того, я видел, что религия играет существенную роль в каждом аспекте жизни бутанцев. Практически на каждом горном хребте я находил храм, на каждом горном перевале - ступы и тысячи разноцветных флажков с молитвами. Мне показалось, что более всего в Бутане популярны молитвенные барабаны - большие цилиндры на оси, содержащие свитки с молитвами. Считается, что, вращая барабан, человек получает такое же благо, как и от чтения молитв. Я видел, как многие люди одновременно вращали барабан и перебирали четки. «Двойное благо», - улыбаясь, сказал наш гид. Ночью мне никак не спалось. И когда я, наконец, провалился в сон, все равно то и дело просыпался от нехватки воздуха. Утром я встал с головной болью. «Это из-за того, что мы находимся на огромной высоте, - сказал гид, - около трех тысяч метров над уровнем моря. Атмосферное давление влияет на всех по-разному. Вы скоро к нему привыкнете». Поздним утром того дня мы тронулись в путь - сто тридцать километров на восток до Пхобджикхи. По горным дорогам на это ушло пять часов. Заметив, что меня укачивает, наш гид, сочувственно улыбнувшись, сказал: «Это страна коротких расстояний и долгих переездов». На протяжении последующих десяти дней я никак не мог побороть в себе страх перед резкими обрывами по краям дорог. Добравшись наконец до Пхобджикхи, мы отправились пешком по горной тропе в Гангтей Гоенпа, буддистский монастырь, построенный в XVI веке. Тропа была крутой и извилистой. Я повернулся к нашему гиду и спросил, задыхаясь: - Сколько еще подниматься до монастыря? - Идти туда два часа, - ответил он. - И это единственный способ попасть туда. Никаких дорог, ведущих в монастырь, нет. Это было бы бессмысленно. Монахи живут там в полной изоляции, чтобы сфокусироваться на ритуалах и молитве. Когда мы туда придем, они будут читать мантры. Нам надо поторопиться. Но Шри Прахлад, Сакхи Рай и я не могли сделать и нескольких шагов, чтобы не останавливаться и не переводить дыхание. - Чем выше поднимаемся, тем меньше кислорода, - пыхтя и сопя, произнес Сакхи Рай. - Нам понадобится гораздо больше времени, чтобы добраться до пункта назначения. Кто бы сомневался: мы дошли до монастыря на три часа позже запланированного. Вступив в священный монастырский храм, я поразился тому, что все выглядело совершенно так, как, должно быть, выглядело и в XVI веке. Ничего не изменилось. Казалось, мы перенеслись во времени. Около семидесяти-восьмидесяти монахов разных возрастов сидели в позе лотоса, перед ними лежали древние писания на листах банановой пальмы, и они повторяли наизусть сотни, а может быть, и тысячи стихов. Свет проникал в храм лишь сквозь маленькие окошки. Гуру, крупный мужчина с обритой головой, сидя на возвышении, вел эту ритмичную декламацию. Несколько монахов, выглядевших так, будто они были здесь с самого основания монастыря, отбивали ритм на барабанах. На больших медных цимбалах играли другие монахи. В длинные медные трубы дули двое юных послушников лет десяти. Я посмотрел на гуру, и он жестом пригласил меня сесть среди монахов. Я достал четки и стал повторять Харе Кришна, разглядывая при этом своих соседей. Они поразили меня до глубины души. Сосредоточенные на своей духовной практике, полностью поглощенные верой, все они были очень сконцентрированы. Минуты бежали одна за другой, и спустя час я почувствовал в своем сердце перемену - пробуждение той же решимости, что была у монахов. Под мерное гудение молитв, звуки труб, гонгов и цимбал я обнаружил, что очень сосредоточенно повторяю каждый слог маха-мантры. Вдруг, безо всякого предупреждения, все замолчали, замерли, погрузившись на несколько минут в медитацию, а когда открыли глаза, один из молодых послушников стал разносить воду и рис. Он быстро переходил от одного ученика к другому, наливая каждому немного воды в чашку и накладывая немного риса в миску. Гуру показал ему жестом, чтобы он и мне принес чашку воды и миску риса. Монахи закончили свою трапезу в шестьдесят секунд и вновь приступили к мантрам и молитвам. - Не уйти ли нам сейчас? - прошептал мне на ухо наш гид. - Не знаю, - ответил я. - Для меня это очень глубокий духовный опыт. - Если Вы хотите остаться, придется просидеть здесь еще шесть часов, - сказал он. - Здесь каждый день по две шестичасовых сессии молитв. Если вы начали, то не можете уйти, не закончив. Это было бы очень невежливо. Немного смущенный, я поднялся и направился к выходу. Я был уже на пороге, как вдруг гуру жестом подозвал меня. Когда я подошел к его сиденью, он достал из старинного сундука священный шнур, повязал его мне на запястье, а затем приложил к моей голове писание на листах банановой пальмы. Заметив мой мешочек, он попросил меня показать ему мои четки. Когда я достал их из мешочка, он поднял брови. - Эти четки много использовались, - сказал он. - Да, - подтвердил я. - Я пользуюсь ими уже долгие годы. - Что у вас за вера? - спросил он. - Я практикую вайшнавизм, - ответил я. - Повторяю на этих четках имена Бога. - Какие имена? - Имена Господа Кришны, - сказал я. - Харе Кришна Харе Кришна, Кришна Кришна Харе Харе/ Харе Рама Харе Рама, Рама Рама Харе Харе. - Да пребудут с тобой благословения Будды, - сказал он. Когда мы выходили из храма, меня поразило, что никто из монахов на нас даже не обернулся - настолько сосредоточены они были в своей медитации. На обратном пути вниз по горной тропе Сакхи Рай спросил меня: - Гуру Махараджа, хорошо ли нам так тесно общаться с буддистами? - Мы уважительно относимся ко всем типам трансцеденталистов, - ответил я. - Мы не принимаем их учения, но осознаем, что они - необычные души. Я процитировал стих из «Шримад-Бхагаватам»: махат-севам дварам ахур вимуктес тамо-дварам йошитам санги-сангам махантас те сама-читтах прашанта виманйавах сухридах садхаво йе «Встать на путь освобождения из материального плена можно только служа великим душам, достигшим духовного совершенства. К ним относятся имперсоналисты и преданные Господа. Независимо от того, хочет ли человек слиться с бытием Господа или общаться с Самим Господом, - он должен служить махатмам. Перед теми, кого не интересует подобная деятельность, кто общается с теми, кто привязан к женщинам и сексу, открывается прямая дорога в ад. Махатмы равно относятся ко всем, не видя разницы между живыми существами. Они очень умиротворены и целиком отдают себя преданному служению. Они свободны от гнева и заботятся о благе каждого. Они никогда не совершают дурных поступков. Таких людей называют махатмами» [Бхаг., 5.5.2]. - Знаешь, - продолжал я, - меня поразило, с какой серьезностью они относятся к своей духовной практике. Они декламируют и молятся по двенадцать часов в день. Я бы хотел следовать садхане с такой же решимостью. - Но вся их решимость направлена на то, чтобы стать ничем, - сказал Сакхи Рай. - Разве может это нас вдохновлять? - Вишну Пурана проводит аналогию материального желания с любовью к Кришне: йа притир авивеканам вишайев анапайини твам анусмаратад са ме хридайан напасарпату «Неразумные люди сильно привязаны к объектам наслаждения чувств. Позволь мне подобным же образом всегда помнить Тебя, и пусть эта направленная на Тебя привязанность никогда не покидает моего сердца» [1.20.19]. - Мы приехали сюда учиться, так же как и учить, - сказал я. - Не забывай, что эта духовная культура существует в Бутане сотни лет. Давай лучше подумаем, как уберечь ИСККОН от разрушительного влияния времени. На следующий день, после еще одной бессонной ночи борьбы с низким давлением, мы поехали дальше в горы - в Бумтанг, самое сердце страны. По дороге, занявшей десять часов, нам попадалось много благочестивых людей, - они любопытствовали и по поводу нашей одежды и, в особенности, наших четок. Множество раз мы показывали им свои четки и объясняли метод воспевания Харе Кришна. Как-то раз я повернулся к нашему гиду и спросил: - Как бутанцы сочетают модернизацию с духовными традициями? - Мы не против материального прогресса, - ответил он, - ведь он может помочь нам в достижении наших духовных целей. В прошлом Бутан был изолированной от мира страной, и последствия были как положительные, так и отрицательные. Например, в здравоохранении: раньше инфекционные заболевания были распространены по всему Бутану, и более половины рожденных в стране детей умирало либо при рождении, либо в первые годы жизни. Малярия уносила жизни сотен людей каждый год. С тех пор как в 1961-м году Бутан вступил на путь модернизации, проведя широкомасштабные реформы в политической, социальной и экономической сферах, здоровье нации улучшилось более чем на девяносто процентов, и все благодаря хорошей заботе о здоровье. После сотен лет монархии в 2008-м Бутан стал демократической страной. Наш король и Национальный совет тесно сотрудничают друг с другом. Несмотря на то, что мы открыты модернизации, в то же время мы не хотим допустить упадка духовной культуры. Мы твердо верим, что целостное развитие индивидуума и общества может быть достигнуто только при учете всех их потребностей: как экономических и социальных, так и эмоциональных, культурных и духовных. Не всегда, конечно, получается учитывать все нужды людей, но мы делаем все, что в наших силах. Позвольте повториться, для нас показатель успеха - это счастье наших граждан. Здесь у нас говорят: «Счастье зависит от места». После восьми часов езды по извилистым дорогам мне хотелось передохнуть, и я попросил водителя съехать на обочину. Выйдя из машины, мы спустились вниз по насыпи и расположились пообедать. Неподалеку журчала река, щебетали птицы, а в зарослях резвились обезьяны. Такая идиллия! «Как печально, что я не бывал в таких местах со времен своего детства, - думал я. - Такая природа очень успокаивает». Я достал четки и стал повторять Харе Кришна. В этой умиротворенной атмосфере было легко концентрироваться на Святых Именах. «Понятно, почему в стародавние времена йоги выбирали именно такие места для занятий духовной практикой», - размышлял я, рисуя в своем воображении, с какой легкостью я смог бы прожить целый месяц в такой гуне благости. Повторяя Святые Имена, я вдруг заметил небольшой монастырь, пристроившийся на высоком скалистом уступе и окруженный многочисленными домиками. - Что это? - спросил я у нашего гида. - Специальное место медитации для наших монахов, - ответил он. - Можно себе представить, как им там медитируется, - сказал я. - И я бы не прочь провести здесь с месяц. Гид усмехнулся. - После первых девяти лет обучения в монастыре, - пояснил он, - всех наших монахов отправляют в этот монастырь медитировать в тишине на протяжении трех лет, трех месяцев, трех недель и трех дней. У меня отвисла челюсть. «В сравнении с моим одним месяцем…», - подумал я, в очередной раз поразившись серьезности, с которой буддистские монахи относятся к своей садхане, духовной практике. - А в нашей традиции есть похожие примеры решимости? - спросил Сакхи Рай. - Да, есть, - ответил я. - Такие преданные, как Харидас Тхакур и Рагхунатха дас Госвами повторяли Харе Кришна по двадцать два часа в сутки. - А почему же мы так не делаем? - спросил он. - Мы делаем то, что просил Шрила Прабхупада, - сказал я. - Шестнадцать кругов в день минимум. По мере продвижения вы обнаружите, что естественным образом воспеваете больше. Мы также служим Святым Именам, распространяя их славу по всему миру, и за это гуру и Гауранга одаривают нас милостью. А пока что можно помолиться о той решимости, с какой здешние монахи совершают свои ежедневные ритуалы духовной жизни. - «Мы приехали сюда и учиться, и учить», - с улыбкой повторил мои слова Сакхи Рай. - Да, точно, - ответил я. - Так что делаем и то, и другое. Пообедав, мы продолжили свой путь через горы, покрытые лесами. Спустя некоторое время мы остановились у небольшой ступы, подле которой пожилая женщина разложила свои товары. Мне приглянулось нечто похожее на кусок старинного искусно сотканного ковра. Я повернулся к гиду: - Не мог бы ты спросить у нее, что это такое? Он пообщался с торговкой и доложил: - Она говорит, что это принадлежало ее предкам и передавалось из поколения в поколение. «Было бы отличным сидением для пуджи», - подумал я. - Сколько она за него просит? - спросил я гида. - Пятьдесят долларов, - ответил он. Мы поехали дальше, увозя с собой только что приобретенный кусочек бутанской истории, и гид мне сказал: - По сути дела, это музейный экспонат. День за днем мы путешествовали по горным селам, посещали монастыри, школы астрологии и дзонги - правительственные здания, которые являются и приютом для монахов. Всюду, куда бы мы ни пошли, нас принимали почтительно и радушно. http://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/thumb/a/a0/Old_Capital_%28Bhutan%29.jpg/900px-Old_Capital_%28Bhutan%29.jpg