— Привет, это мой сын, Питер, — весело сказала я, пытаясь сгладить неловкость.
— Премного обязан. — Кевин вытер мокрую руку о шорты и протянул ее Питу. — Я собираюсь починить мамин ксерокс. Тебе нравится чинить вещи?
— Да. — Пит кивнул и заулыбался. — Я починил велик, когда у него отвалилось колесо. А еще разобрал радио, а потом опять собрал.
— Правда? Здорово как. А я тут собрал игрушечного мальчика.
Вряд ли Кевин старался таким образом произвести на меня впечатление. Похоже, он и правда увлекся разговором. Потом он мне говорил, что любит детей, они такие забавные и непосредственные. Когда ему нужна, как он это называет, «детотерапия», он едет в гости к своей сестре в Детройт.
— У них с мужем два мальчика и девочка. Эти микроорганизмы считают, что я самый клевый парень на свете, ведь я знаю, кто такой Пикачу.
— Эй, я тоже знаю, кто такой Пикачу! Это такой желтый Покемон с электрическим хвостом.
Кевин улыбнулся и щелкнул меня по носу:
— Ну, тогда ты, наверное, самая клевая девчонка на свете!
— Наверно.
Я позвонила Эдди, сказала, что хочу договориться на пятницу, Пит к тому времени наверняка встанет на ноги. Эдди предложил заехать ко мне, но я быстро сказала, что это не лучшая мысль. Прежде чем позвонить, я закрыла все шторы, двери и окна.
Проверила электронную почту. Похоже, слухи о моем разводе дошли до медцентра, — на меня вдруг посыпались письма от тамошних социальных работников и секретарей. Каждый интересуется, не нала ли я духом («Нисколько», — наврала я), и волнуется за Пита. Адрес и телефонный номер медцентра внизу каждого письма напоминает мне о бывшей начальнице Кэденс и о сценках, которые я про себя разыгрывала. Не один раз, а довольно часто: на деловых встречах, у нее в кабинете, даже на торжественных церемониях, где я принимала кончик скатерти за салфетку и стаскивала скатерть со стола вместе с приборами, вазами и прочим. Во мне проснулась мазохистка. Представляю себе торжествующую мину Кэденс, когда она услышит, что мой брак — то есть вся моя жизнь — разлетелся вдребезги. В самых мрачных своих фантазиях я валялась в ногах у Кэденс, умоляя ее о работе. О любой работе! Она берет меня девочкой на побегушках, и я целыми днями ношусь с ее поручениями. Ползаю рядом с ее ротвейлерами, собираю за ними дерьмо совочком.
Отец Зои Хейс не откликнулся. Видимо, не воспринял мое письмо всерьез. И прекрасно. Я рада, что написала ему. Если бы Зои действительно каким-то образом нашли в птичьей клетке, я бы просто локти кусала, что скрыла свой сон. Поиски теперь сошли на нет. Первые пару недель они были очень энергичными — расклеивали листовки, местность прочесывали полицейские с собаками. Теперь уже посрывали желтые бумажные ленты, обернутые вокруг деревьев, и листовки с заборов. В газете никаких репортажей, ни строчки, вообще ничего. На сегодняшний день единственный след пропавшей женщины — клубный носок. В парках все меньше спортсменок, даже с собаками по вечерам гуляют только мужчины.
На сегодня все.
В.
23 апреля
Пит пока сидит дома, бесится от скуки, но я устала быть массовиком-затейником. Таков уж мой сыночек — совершенно не умеет себя занять, и мое терпение обычно лопается после седьмой партии в «Старую деву» (которую меня из соображений политкорректности заставили переименовать в «Неудачницу»). Через недельку-другую Пит едет в лагерь, и мы оба в восторге от этого. Может, я смогу снова вернуться к работе?
На сегодня все.
В.
26 апреля
На улице сыро, сеет мелкий дождик. У меня болит голова. Хотела составить резюме, но зачем это нужно, если принтера все равно нет? Или я просто тяну резину?
Позвонила Эдди уточнить место и время рандеву. Предложила ему встретиться в публичной библиотеке (слово «публичная» было ключевым). Он сказал, что немного нездоров и не может выйти из дому. Кроме того, наедине нам будет удобнее. Встречаемся у него в квартире.
На сегодня все.
В.
27 апреля
Утром еле вытащила себя из постели и критически изучила в зеркале собственное лицо. Глаза в разводах вчерашней туши, волосы тусклые и бесцветные, как вода после стирки. На мне старая Роджерова футболка и панталоны, которые неплохо сидели два года назад. Сейчас эластичный пояс врезался в живот и оставил на нем уродливые красные отметины. Предплечья и бедра трясутся, как холодец, в подбородке можно запросто спрятать набитый косяк.
Я догадываюсь, что прибавила в весе по сравнению с прошлым летом, но не знаю точно сколько — ни за что не хочу взвешиваться. Чтобы убедиться в росте объема талии, достаточно просто взглянуть на этикетку от белья. Теперь оно на размер больше, и, кажется, это не предел. Почему я все время то худею, то толстею, никогда не оставаясь в одной и той же хорошей форме? Врач говорит, я, скорее всего, набрала вес из-за прозака, но вряд ли это могло случиться так быстро. Мне было ясно, что я жирею, хотя раньше это как-то не беспокоило: побочный эффект от лекарств, и все.