Кейт Трейджер, одна из моих коллег по медцентру, жила в Нью-Йорке во время «лета США». Тем летом Дэвид Берковиц, по прозвищу Сын Сэма, оставлял свои кровавые следы повсюду в городе. У полиции было больше вопросов, чем ответов по делу неуловимого убийцы; каждый парень на улице внушал подозрения, особенно впечатлительным женщинам вроде Кейт. Раз шесть она бросалась к полицейским, увидев, например, в метро человека с пакетом странной формы, похожим на завернутый пистолет, или водителя машины, слишком долго простоявшей у кегельбана. Не только она страдала этой паранойей, практически у всех было безнадежно-истерическое настроение. Кейт все лето прятала волосы под капюшон толстовки, как бы ни было жарко, и в машине низко наклонялась над рулем, «чтобы не попасть в оптический прицел».
Однажды в кафе Кейт обедала с матерью и увидела в окно мужчину, стоявшего рядом с автомобилем. Он был спиной к ней, но каким-то шестым чувством понял: кто-то за ним наблюдает. Медленно повернул голову и посмотрел Кейт прямо в глаза. Улыбнулся и пошел к машине. От этого взгляда у нее мурашки побежали по спине. Она схватила ручку и успела записать номер отъезжающего авто. Хотела позвонить, но мать ее разубедила: «Хватит уже! Это просто смешно. Сиди доедай рыбу». Так Кейт и не позвонила тогда полицейским, но когда Сына Сэма поймали и его фото появилось в «Дейли ньюс», он оказался тем самым человеком, которого Кейт видела рядом с кафе.
Кейт содрогнулась, увидев газетную фотографию, но настоящий кошмар она испытала позже, когда осознала, что была в двух шагах от убийцы. Как он смотрел на нее! Сын Сэма вряд ли охотился за Кейт — она была в общественном месте, среди бела дня, рядом с матерью. Кроме того, на ней был тот самый капюшон. Но Кейт получила такую душевную травму, будто на самом деле была под прицелом маньяка и спаслась только благодаря счастливой случайности.
Услышав тогда эту историю, я покрылась холодным потом. Сейчас было гораздо хуже. Кейт лишь столкнулась с маньяком лицом к лицу, а мне предстояло лечь с ним в постель!
Достаточно было посмотреть на эту штуку в спальне Эдди, даже накрытую простыней, чтобы понять по жестким прямоугольным граням, что это клетка. В ней можно было держать сенбернара, бульмастифа. Или взрослую женщину. Из-под простыни не доносилось ни звука, но как не заметить такой странный предмет обстановки.
— Что это?
В голосе обычное любопытство, хотя меня терзали самые мрачные предположения. Он держал ее здесь, перед тем как убить? Я едва дышала от страха.
— Я же тебе сказал: это мой проект. — Эдди запер дверь в спальню. — Забудь об этом.
— Какой проект?
— Очень забавный. — Он мягко усмехнулся, потом нахмурился. — Забудь об этом, ладно? — Повернул меня спиной к «проекту» и подтолкнул в сторону кровати: — Раздевайся.
Может, у меня поехала крыша, но я собралась пройти через это мытарство одетой.
— М-мм, не так быстро, развратник. Ты первый…
Скользнула пальцем по молнии на его джинсах, игриво облизывая губы. Эдди стянул через голову футболку, выставив волосатую грудь и плоский живот.
— Остальное ты. — Он плюхнулся на кровать, закинув руки за голову. — Давай. Вдохновляйся.
Судорожно глотнув, я расстегнула его джинсы. Он был совсем без белья и до крайности возбужден.
— Это как сон наяву, — слышался его шепот. — Видит Бог, Вэл… — Он лежал развалившись, пока я стаскивала с него штаны. Только счастливо улыбался: — Тише, солнышко, тише. Что за спешка?
Взглянула на часы. Два девятнадцать. Через сорок минут у Пита кончатся уроки. Надо действовать быстро и эффективно. О клетке лучше не думать.
Джинсы наконец слезли с его крупных ступней и упали на пол.
— Ты не собираешься раздеваться?
— Нет, любовь моя, это твоя привилегия, — через силу сказала я. — Я хочу тебе сделать подарок. Ложись на спину и расслабься.
— Ну, давай! Сними блузку хотя бы. Мне хоть будет на что посмотреть.
Пришлось расстегнуть пару пуговиц на блузке. Надеялась задобрить его, но не тут-то было. Эдди рывком поднялся — я дышать перестала, — расстегнул остальные, дернул лифчик, мотнувшийся вокруг шеи.
— Другое дело! — Он снова плюхнулся на подушку. — Люблю приятные зрелища.
Опрокинул в рот остатки пива из банки, уже четвертой. Хорошо. Больше выпьет, крепче спать будет. С другой стороны, я знала: пьяным Эдди хуже соображает, взрывается по любому поводу. Надо поторапливаться.
— Давай, наклоняйся, — пробормотал Эдди. — Поработай губами…
Пустила слюны в руку и взялась за него. Движения были очень похожими, он вроде ничего не замечал. Лежал, закатив глаза, сцепив пальцы, дыхание учащалось. Ну еще. Еще. Почти готов. Рука задвигалась быстрее и жестче. Все это время я мысленно разбирала шкаф с бельем, сортируя полотенца по размеру и цвету, простыни гладкие и рельефные…