Потом из самого темного и дальнего угла вышли две фигуры в темных балахонах и молча направились к замершей Мирославе. По мере их приближения к Мирославе из ниоткуда появился и начал нарастать какой-то гул, вроде белого шума. И если эти фигуры что-то и говорили, то услышать что-либо было невозможно.
Все это продолжалось не более минуты. Внезапно включился свет, фигуры просто растворились в воздухе – будто из и не было. Единственным подтверждением присутствия чего-то аномального было лицо Мирославы – бледное, застывшее, настоящая маска ужаса. Ее молчание длилось недолго и резко сменилось бурной истерикой. Успокоить ее не смогли. Пришлось вызывать скорую прямо в отделение.
После лошадиной дозы успокоительного она не уснула, да и особо не успокоилась – ее глаза так и горели животным ужасом. Ее речь стала невнятной и медленной, но это не помешало ей начать говорить. И никто не был готов к тому, что она поведала.
Это не была связная история, приправленная всякой мистикой. Она начала рассказывать о своем детстве, о привычных бытовых вещах, использовала старинные слова, о значении которых приходилось только догадываться. Это длилось несколько часов подряд – Мирослава вспоминала мелкие исторические события, рассказывала какие-то истории, будто это все происходило с ней буквально вчера, а не в середине позапрошлого века.
Мирославу отправили на психиатрическую экспертизу. А психиатр в свою очередь запросил лингвиста и историка, потому что выявил только странно прогрессирующую деменцию, но никак не шизофрению. И даже на симуляцию шизофрении это было не похоже – шизофреники выдают за происходящее с ними только то, что они когда-то читали или слышали. Здесь же уникальный случай – Мирослава оперировала такими фактами и словами, которые не были известны широкому кругу лиц.
Случай был уникальным. Это казалось невероятным, невозможным. Но великое научное открытие так и не свершилось – деменция Мирославы прогрессировала с невероятной скоростью и все ее тайны так и остались неразгаданными.
На суде она упорно представлялась Глафирой и решительно не понимала, что от нее хотят. В этой дряхлой старушке с трудом можно было узнать Ту самую Мирославу с обложек популярных книг. Экспертиза подтвердила авторство Есении, да и сам вид и поведение Мирославы-Глафиры вызывал большие сомнения в ее способности написать нечто подобное.
Суд был выигран – авторские права на книги перешли к Ксении, как к единственному наследнику, вдобавок к немалой компенсации. Все тиражи книг с именем Мирославы были отозваны из магазинов.
Вокруг этой истории поднялась небывалая шумиха. Чего только не писали, какие теории не строили, но чаще всего называли случившееся «Обманом века». Такой ажиотаж был на руку Кристине, ведь все деньги она пустила на реализацию своего проекта – частной школы для детей-инвалидов. И нашлось много людей, предложивших свою помощь.
Все закончилось – справедливость была восстановлена. Настала пора прощаться с Есенией. Она стояла посреди моего кабинета, портал с Вратами был открыт, и Старуха уже ждала ее.
- Жаль, что ты больше ничего не напишешь, - тихо сказала я.
- Ты еще прочтешь эти истории, просто напишет их кто-нибудь другой, - ответила она и, махнув рукой на прощание, скрылась во тьме Врат.
Туман рассеялся, будто и не было никакого портала, оставив только легкую грусть, но и она когда-нибудь пройдет.
Месть чужими руками.
Я слушаю эту историю снова и снова, задаю вопросы и уточняю детали, тяну время, чтобы как можно дольше не давать ответ, который точно не понравится моей собеседнице – Нине, которая уже проявляет признаки недовольства.
История стара как мир. Нина – успешная во всех отношениях, а ее подруга – Тоня – нет. Банальная зависть толкнула Тоню на отчаянный шаг – она начала практиковать черную магию и применять все полученные знания против своей подруги.
Поначалу Нина не понимала, кто оставляет свечи и непонятные послания под дверью. Потом она начала находить иглы по всему дому. Как они там появлялись – загадка.
Подругу она не подозревала и даже не могла предположить, что она способна на подобное. Но после установки скрытых камер столкнулась с суровой реальностью.
Тоня ничего не отрицала. И даже не испугалась, что Нина все знает. Она лишь рассмеялась и заявила, что теперь будет действовать открыто.
- Так вы хотите поставить от нее защиту? – уточнила я.
- Нет. Я хочу раз и навсегда пресечь ее действия, - категорично ответила Нина, - И, если в процессе ее не станет - я не против.
- Я же сразу предупредила, что подобными вещами не занимаюсь, - напомнила я.
- Ну так отберите у нее способности! Чтобы она вообще ничего не могла сделать!
- И куда я их дену?
- Отдайте их мне! – с непонятной злобой ответила Нина.
- А вам они зачем?
- Мне… - Нина резко осеклась, глаза ее забегали – она судорожно пыталась придумать правдоподобную причину, для чего ей понадобились чужие способности.
Вот ты и прокололась, мрачно подумала я, заметив алчный огонек в ее глазах. Интуиция меня не подвела. Последую за ней и дальше.
- Ведь вы с Тоней не подруги, - задумчиво протянула я.
- Откуда ты… Это все не правда! – еще один проблеск в ауре Нины – становится еще интереснее.
- Зачем обратились ко мне, если и сами в силах с ней справиться, коллега, - я продолжала задавать вопросы, которые оставались без ответа.
Ответом мне была звенящая тишина. Нина сидела не шевелясь, с застывшим взглядом. Без сомнения – Нина тоже ведьма. Совсем еще молодая и неопытная.
- И как умудрились нажить столь сильного врага? – продолжала я.
Нина продолжала молчать – она не ожидала, что ее обман раскроется так быстро. Следующий мой вопрос заставил ее наконец выйти из оцепенения.
- Так что ты сделала?
- Да ничего я не сделала! – Нина вскочила с дивана, - Ничего! Вы просто все мне завидуете!
Громче Нины кричало только ее сознание и мне удалось выцепить видение старинной книги в банковской ячейке. Вот как.
- Было бы чему, - тихо пробормотала я.
- Сначала я разделаюсь с ней, потом и тебе отомщу! – прокричала Нина и выбежала из дома, громко хлопнув дверью.
- Хотела сделать гадость чужими руками, так еще и обиделась, что ничего не получилось, - проворчала я и пошла готовить ужин, - Только время зря на нее потратила.
Но видение книги не давало мне покоя. Чья она? И откуда? Я едва дождалась, пока Славик вернется домой и сразу же пристала с вопросами.
- Слав, а тебе недавно не подавали заявление о краже некой старинной книги? – вкрадчиво спросила я, а Славик аж подавился.
- Подавали, - ответил он, откашлявшись, - Только там чертовщина какая-то началась. А ты откуда знаешь?
- Случайно узнала – потом расскажу. Так что же за чертовщина? – я сгорала от нетерпения – вдруг та самая книга.
- Пришла некая Антонина и заявила, что ее не то компаньонка, не то ученица украла у нее книгу – фамильную ценность – и скрылась. А нам всем не до этого – второй месяц весь отдел на ушах стоит, маньяка ловим, который на старушек нападает. Ну, мы ей так и ответили, что немного не до нее сейчас. Она и ушла. Зато потом нам позвонили сверху, - он выразительно указал пальцем куда-то в потолок, - И сказали, что сейчас придет женщина с заявлением о краже книги – заявление принять и рыть носом землю, пока не найдем.
- Не нашли?
- Пока нет. Провели обыск в квартире подозреваемой - Нины Приходько. Причем с нарушениями – оснований-то особых не было – ничего не обнаружили. Только хлам какой-то, эзотерический, - сказал Славик и осекся, косясь на меня.
- Сходится, - обрадовалась я, а Славик только смотрит на меня непонимающе, - Нина была сегодня у меня на приеме и хотела тем или иным образом устранить эту Антонину. Даже целую легенду придумала, но я ее быстро раскусила.