Машинально вглядываюсь в буквы на первой странице договора. Не понимаю и половины из того, что там написано. Да вообще ни хрена не понимаю, если по «чесноку». Только предлоги и артикли. А в голове, словно назойливая муха, крутится мысль: он же не сегодня утром составил этот контракт. Значит, точно. Роберто давно решил сделать из меня великосветскую шлюху. Это ничего уже не меняет, но становиться противно и горько. Настолько горько, что хочется рвать и метать. Устроить грандиозную истерику. Разнести в клочья идеальный офис адвоката, а его самого пару раз приложить лощёной мордой о дверной косяк. Но даже если представить, что я справлюсь с мужчиной физически (хотя вряд ли), встречи с полицией в таком случае мне не избежать. Де Анджелису, конечно, достанется за укрывательство нелегалки, но хитрый пройдоха как-нибудь выкрутится. Отмажется штрафом или взяткой. С его-то деньгами и связями. А вот я надолго присяду на итальянские нары.
Поэтому, скрипя зубами, запихиваю *лядский договор в сумочку и выхожу из офиса Роберто.
***
Дома, накатив пару бокалов вина, (клала я на местные правила, по которым вино пьют за обедом или за ужином), нахожу в интернете юридический словарь. Усаживаюсь читать контракт.
На крючкотворство общих положений забиваю почти сразу. Интересно, на какой планете изъясняются на таком языке? Это даже не итальянский, а неевклидова геометрия какая-то!
Перехожу к правам и обязанностям сторон.
«Работник обязуется регулярно проходить медицинское обследование и предоставлять его результаты работодателю. Работник обязуется являться на рабочее место строго в назначенное время. Работник обязуется использовать средства индивидуальной защиты при взаимодействии с клиентами. В противном случае все издержки по лечению, реабилитации и пребыванию в стационаре возлагаются на работника. Работнику запрещается вступать в какие-либо личные отношения без разрешения работодателя. Работнику запрещается встречаться с клиентами в месте постоянного проживания. Работнику не возбраняется принимать чаевые и прочие вознаграждения от клиентов».
«Работодатель обязуется предоставить рабочее место и место постоянного проживания работнику, а также, в случае отсутствия личного транспорта у работника, оплачивать его транспортные расходы до места работы. При наличии личного транспорта – покрыть расходы на бензин. Работодатель обязуется своевременно выплачивать такую-то сумму работнику в качестве ежемесячного оклада». На этом месте я поперхнулась вином. Де Анджелис мог быть каким угодно, но уж точно не жадным.
«Договор заключается на три года с возможностью последующей пролонгации по согласию сторон. Все споры или разногласия, возникшие по данному договору, между сторонами решаются в досудебном (претензионном) порядке. В случае недостижения сторонами соглашения споры или разногласия, возникшие в связи с исполнением настоящего договора, подлежат урегулированию в судебном порядке по месту заключения договора».
Три года. Три *лядских, в прямом смысле, года и я не только буду свободна, но и смогу купить себе квартиру в Милане или где захочу, а также безбедно жить несколько лет. Стоит рискнуть? Нет. Кто знает, что случится за эти три года. Каких клиентов будет подгонять мне де Анджелис? А ну как кто-то из них окажется психом или садистом? Лучше сбежать. Прямо сейчас. Бросить всё и рвануть в консульство. Плакать, стенать, просить о помощи.
А дальше что? В лучшем случае меня депортируют. В худшем? Да хрен знает. Не буду думать о худшем.
Обвожу взглядом гостиную. Изысканная светлая мебель, пушистый ковёр цвета топлёного молока, на стеклянном журнальном столике моя сумочка от «Луи», около кресла валяются туфли от «Джимми Ч». Готова ли я отказаться от всего этого? От вкусной еды, от салонов красоты два раза в неделю, а если захочу, то и три, от выставок модных художников, от шикарных ресторанов, от шоппинга в элитных бутиках Милана. От самого Милана? Шумного, вечно куда-то спешащего и вместе с тем, парадоксально стоящего в пробках. От его тенистых скверов и тихих парков, от запаха хрустящих круассанов в булочной за углом, от ароматного кофе, который умеют готовить так изумительно только в Италии, от вечернего аперитива в баре с видом на миланский Собор.
Готова ли я вернуться на родину и жить впроголодь? Конечно, у меня есть тысяча евро от Марко и ещё евро пятьсот на текущие расходы от де Анджелиса. Есть его подвеска с бриллиантом. Её можно продать и выручить неплохие деньги. Этого хватит на первое время. А дальше что? Работать в школе учителем за десять тысяч рублей? Еле-еле сводить концы с концами? Хотя с подвеской я погорячилась. Если заберу её, адвокат сможет обвинить меня в воровстве.