Чувствую себя... как-то неправильно. Не об этом я должен волноваться в свои последние дни полноценной жизни. Не об этом.
22:32
Прочитав все о том, как латать потолок, в интернете - ушел на стройку воровать цемент, доски, кирпичи и тачку, чтобы все это довести.
22:41
Тихо, красиво. Луна взошла. Я один в целом мире. Я. И три ротвейлера.
22:42
Стою на горе кирпича и бросаюсь им в ротвейлеров. Собаки красиво уворачиваются и лают так, что все окрестные коты заткнулись нафиг. Зову на помощь во всю глотку, жалея, что одел черный свитер и чулок на голову.
22:49
Я сумел добраться до стройобъекта. И даже забраться на второй этаж по отвесной стене. Собаки остались внизу, кажется, никто моих криков так и не услышал. Думаю они загрызли сторожа.
23:11
Набрал побольше кирпичей, погрузил их в мешок и отволок к краю первого этажа. Стены нет, так что можно просто сбросить вниз. Изучаю три задранные морды с живейшим интересом наблюдающие за моими пертурбациями. Вспоминаю, что мне еще нужны были доски и цемент.
23:19
Цемент не нашел. Доски - нашел. Сижу, кидаю кирпичами в собак, пытаясь объяснить им, что со мной шутки плохи. Чулок на всякий случай не снял - а вдруг запомнят.
23:25
На лай приковылял небольшой старичок с бутылкой сивухи и дробовиком. Меня назвали нечистью и попытались сбить. Все что успел - повернуться задом, в которой сторож и вкатил полный заряд соли.
В тот самый миг из головы начисто выдуло всю депрессию и мысли о смерти. Страшно захотелось жить.
23:28
На карачках убегаю от старичка, путешествующего зигзагами. Периодически он запихивает в ствол боевые патроны и палит ими мне вслед. Попытки объяснить, что надо стрелять солью не возымели должного действия. Мне назвали фашистом, гнидой и прочими нехорошими словами. Пытаюсь понять: и чего мне дома не сиделось?
23:31
Собаки сумели забраться наверх. Как - не знаю. Но они очень умные. Теперь идут по следу. Прячусь за каменной стеной, подгребая к себе кирпичи. Живым не дамся.
23:40
Не знаю.... Как в тумане все. Ничего не помню. На моих руках кровь. Кажется, моя. В правой - дробовик. Дед скулит что-то, съежившись в углу. Ротвейлеры держатся на почтительном расстоянии, изучая винтовку со знанием дела. Медленно засыпаю в ствол соль из дедова коробка и, широко улыбаясь, целюсь.
- Ну и кто теперь тут гнида?
По-моему для сторожа ответ очевиден.
Воскресенье
01:13
Ввалился в дом с полным мешком кирпичей и винтовкой. Ноги дрожат, руки - тоже. Легкие ходят ходуном, перед глазами темно. Очень хочется пить и лечь. Но сначала...
Вхожу в комнату, кладу кирпичи, навожу ствол и взвожу курок. Черные глаза медленно открылись, и на меня взглянула сама бездна, заставив пальцы дрожать с утроенной силой.
- Ну, давай. - Шепнул он. - Стреляй.
И я, утерев нос грязным рукавом, выстрелил. Солью. В пятую точку. Ибо спал Влад на животе.
...
01:34
Мой дом похож на поле боя.
В нем стоны, дым и запах гари.
В нем много страха, много крови.
И жмутся к окнам злые твари.
Я подниму приклад винтовки.
Я посмотрю в глаза костлявой.
Мне не страшны ее уловки.
Сегодня я за костоправа.
Стою, курю. Потираю выбитое и недавно снова вправленное плечо. Ребра, кажется, в паре мест треснули. Но я не уверен. Влад перебирает струны гитары, стоя у окна. Сесть он не может. Так что пока просто стоит. Мне немного легче: между моей пятой точкой и солью была целая спецовка.
- Красиво поешь. - Смотрю в щелку правого глаза, пытаясь улыбнуться распухшими губами.
- Знаю. - Кивнул он. - А ты живучий. И верткий. Молодец.
Пытаюсь снова улыбнуться, но сильная боль не дала растянуть губы. Поэтому просто киваю.
- Еще раз так сделаешь - беги.
- Так я бежал. - вспоминаю я.
- Беги из дома, а не в туалет. Кстати, этой фанеркой, что ты называешь дверью, только от тараканов и закрываться.
- Я думал, тебя она остановит. А теперь новый унитаз надо покупать.
Слава не отреагировал, задумчиво перебирая струны.
- Я цемент не нашел. - Рука зависла, гитара замолкла. Мне стало душно и холодно одновременно. - - Там ротвейлеры были и сторож. Поверь, это анриал.
Влад вздохнул, достал мобилу и набрал номер.
- Ало, Серый? Пришли мне мастера. Дыру в потолке залатать. Нет, все живы. Кирпичи свои. Не надо? Как скажешь. Договоримся. Пока.
И трубку повесили. Кошусь на валяющийся в углу мешок с десятью кирпичами, добытыми в неравном бою. И мне больно. Так больно...