— Просто вы лежали в неудобном положении, — объяснила Нелида.
— Да, скорее всего, — неуверенно согласился он.
— Позвольте вам помочь.
— Еще чего! Я сам могу…
— Позвольте.
Да, без ее помощи он отсюда бы не выбрался. Нелида поддерживала его как сестра милосердия и довела до квартиры. Видаль покорно дал себя вести.
— А теперь позвольте помочь вам лечь, — попросила Нелида.
— Нет, нет. До этого я еще не дошел, — улыбаясь, возразил он. — Я и сам могу лечь.
— Ладно. Я подожду. Не уйду, пока вы не ляжете.
Она повернулась к нему спиной, и он, глядя, как она стоит на середине комнаты, подумал, что в ней ярко выражены сила и красота молодости. С некоторым усилием он разделся и лег.
— Готово, — сказал он.
— Чай у вас есть? Сейчас приготовлю вам чашечку чаю.
Хотя люмбаго давало себя знать, Видаль ощутил прежде неведомое блаженное чувство, ведь уже много-много лет — не упомнишь сколько — никто его не баловал. Он подумал, что вот и он приобщается к удовольствиям старости и болезней. Подавая ему чай, Нелида сказала, что немного у него побудет. Она села в изножье кровати, заговорила — вероятно, просто чтобы поддержать разговор — о своей жизни и с некоторой гордостью сообщила:
— У меня есть жених. Хороший парень, я хотела бы, чтобы вы с ним познакомились.
— Да, конечно, — сказал он без особой радости. И подумал, что ему нравятся руки Нелиды.
— Он работает в мастерской по ремонту автомашин, но у него есть музыкальные способности, и он участвует в народном трио «Лос Портеньитос» — по вечерам они играют в ресторанах в центре, главным образом в «Пласа Италия».
— Собираетесь пожениться? — спросил он.
— Да, только вот накопим денег на квартиру и на обстановку. Любит он меня до невозможности. Прямо не надышится.
И Нелида продолжала хвалиться. Послушать ее красочные описания, так ее жизнь представляла собой череду побед на вечеринках с танцами и на всяческих празднествах, где она была бесспорной героиней. Видаль слушал ее с чувством недоверия и нежности.
Отворилась дверь. Исидорито удивленно посмотрел на них:
— Извините, я вам помешал.
— Вашему отцу нездоровилось, — объяснила девушка. — Вот я и побыла с ним, пока вы не вернетесь.
Видалю показалось, что Нелида слегка покраснела.
6
На следующее утро он почувствовал себя лучше, но все же не вполне здоровым. Будь у него деньги, подумал Видаль, он пошел бы в аптеку, попросил бы, чтобы ему сделали укол, и все бы прошло (пусть не в тот же день, а после того, как проведут полный курс). Но пока не получил пенсию, все расходы, кроме остро необходимых, исключались. Если бы в аптеке его принял сеньор Гаравента, затруднений не было бы, но если примет сеньора Ракель, неприятностей не оберешься. Все осложнялось тем обстоятельством, что как раз у доньи Ракели была рука легкая, а уколы самого аптекаря отличались болезненностью.
По дороге в санузел Видаль встретил Фабера и Больоло, который, сильно жестикулируя в горячась, что-то многословно рассказывал.
— А вы-то где прятались ночью? — спросил Фа-бер, слегка отстраняя своего собеседника.
— Да я, ээээ… — в сильном смущении пролепетал Видаль. Но объяснения не понадобилось.
— Что до меня, — перебил его Больоло, — то меня не так легко застать врасплох…
Видаль глянул на него с некоторым любопытством: Больоло говорил как-то странно, даже выражение лица было необычным.
Но тут вмешался Фабер, стараясь говорить погромче, чтобы заставить себя слушать.
— Мне удалось спрятаться в уборной, — объяснил он, — но поверьте, ночку я провел не дай Бог! Вдруг стали стучать в дверь. Я уже подумал, мне конец, но они ушли.
— Что до меня, — продолжал гнуть свое Больоло, — то меня не так легко застать врасплох. Как только я увидел, что эти ребята меня обступили — а я, знаете, голову не теряю, — я сразу понял, им лучше не перечить.
— На рассвете, когда уже можно было выйти, — продолжал Фабер, — я с места не мог подняться. От этого сидения обострилось люмбаго, болью свело поясницу. — Точно как у меня, — в порыве братского чувства сказал Видаль.
— Нет, нет, — запротестовал Фабер. — Я, когда вышел из уборной, еще долго не мог разогнуться.
Больоло, хотя и не очень-то блистал красноречием, сумел завладеть вниманием собеседников.
— Ребята засели за карты, так мы и развлекались — беседовали, планировали вылазки, до поздней ночи. Не думайте, что мое положение было таким уж легким. Они собирались идти в центр, и я, хотя виду не подавал, сильно нервничал. Когда стали расходиться, я попытался остаться, но они потребовали, чтобы я шел с ними. Я хотел присоединиться к группе вашего сына, он-то хотя бы знакомый, но двое из них подхватили меня под руки, и так, знаете, дружески беседуя, мы пошли Бог знает как далеко по направлению к станции Пасифико. Возле винного склада один из них, звали его Нене, все таким же любезным тоном сказал, что я должен забыть все, что слышал в этот вечер. Второй похвалил мою вставную челюсть и под предлогом, будто хочет ее рассмотреть поближе, выдернул ее у меня изо рта. Вы не поверите: когда я попросил ее отдать, самый щуплый из них сказал, что если, мол, я хочу возвратиться домой целым и невредимым, то лучше мне не терять времени.