— Почему?
— Потому что если бы люди клали на одну чашу весов благие результаты, а на другую — разрушения и страдания, то есть плохие результаты, никогда бы не было ни войн, ни революций.
— Но так как мы железные, страдания нам не страшны, — заметил Видаль и подумал: «Наверно, это один из тех студентов, которые работают, чтобы прокормиться». — Скажу вам больше. Я не верю в благие результаты этой войны.
— Я с вами согласен.
— И что дальше?
— Не судите о ней по результатам. Это протест.
— Я вас спрошу: что плохого сделал мой друг Нестор?
— Ничего, сеньор. Но ведь ни вам, ни мне не нравится, как все устроено. И есть люди, виновные в этом.
— Кто же они?
— Те, кто придумал этот мир.
— При чем же тут старики?
— Они представляют собой прошлое. Убивать своих предков или великих исторических деятелей молодые не идут по той простой причине, что те уже мертвы.
В пафосе, который таксист вложил в слово «мертвы», Видаль почувствовал враждебность. «Я не стану отрицать рассуждение только потому, что оно исходит от врага», — подумал он. И обругал себя: вместо того чтобы употребить всю свою волю и энергию на поиски, он опять встревает в разговоры, вовсе для него бесполезные. Если не вернет Нелиду — теперь он это ясно понял, — жизнь его кончена.
43
«Салон Магента» — просторный зал как бы в египетском стиле и с явным преобладанием цвета охры — был в этот вечер вторника почти пуст. Из желтых динамиков, подвешенных на проволоке, звучала музыка, временами нежная, временами тревожная, повторяясь в назойливых вариациях. В большом круге танцевала одна-единственная пара, остальные посетители, три-четыре человека, сидели за разными столиками. Подходя к стойке, Видаль уже понял, что Нелиды в зале нет. Бармен беседовал с каким-то толстяком — возможно, здешним служащим или хозяином. Эти двое продолжали разговаривать, не замечая ни появления Видаля, ни его выжидающей позы. «Есть же такие тупоголовые люди, они видят только то, что у них под носом, будто зашоренные», — подумал Видаль и почувствовал, как в нем вскипает гнев, но вспомнил, что не может позволить себе такую роскошь: чтобы отыскать Нелиду, ему потребуется доброе расположение многих. В том числе этих двоих, которые невозмутимо продолжали беседу.
— А с ансамблем «Ла Традисьон» тебе удалось договориться?
— Как я тебе сказал.
— Они не ерепенились?
— С чего бы им ерепениться, этим шалопаям? Они еще должны нам заплатить за то, что мы разрешаем им играть. Ты себе представляешь, как это им важно для популярности?
— Но покамест, старик, на что они живут?
— Нам-то ведь тоже жить надо, вот и торчим здесь, потом обливаемся среди всех этих подносов да посетителей, а тут еще они со своими гитарами — в конце-то концов, им самим приятно играть.
Наступила пауза, которой воспользовался Видаль.
— Скажите, сеньоры, играет ли здесь трио под названием «Лос Портеньитос»? — спросил он.
— Да, по субботам, воскресеньям и по праздничным дням.
— А сегодня их не будет?
— Сегодня — нет. Для этих нескольких человек, — объяснил бармен, делая неопределенный жест в сторону зала, — не станем же мы приглашать целый оркестр?
Толстяк, видимо снова забыв о Видале, повел речь о делах.
— Этих «Портеньитос» тоже надо бы поприжать. Пусть они артисты или кто они там, а слишком много зарабатывать им не след. Ради них самих. Чтобы не испортились вконец.
— Не знаете ли вы девушку, — спросил Видаль, — по имени Нелида?
— Какая она из себя?
— Среднего роста, шатенка.
— Словом, такая, как все они.
— Ее зовут Нелида, — настаивал Видаль.
— Я знаю одну Нелиду, только она блондинка, — сказал толстяк. — Она в булочной работает.
— Неужели вы думаете, уважаемый, — запротестовал бармен, — что я буду присматриваться к каждой женщине, которая здесь бывает? Да я бы уже от чахотки сгинул. Поверьте, почти все они друг на друга похожи: смуглые, волосы черные. Все из сельских краев. Провинция Буэнос-Айрес.
Если он не будет настойчив, то никогда ее не встретит. С притворной беспечностью Видаль спросил:
— Постарайтесь вспомнить, сеньоры. Держу пари, что вы ее знаете.
— Нет, не припомню.
Видаль сделал еще одну попытку. Быстро, как будто слова его обжигают, он проговорил:
— Она была невестой некоего Мартина из трио «Лос Портеньитос».
— Мартина, — медленно повторил толстяк. — С ним вы сможете поговорить.
— Не беспокойтесь, — заверил бармен. — В эту же субботу.