Что ж, теперь пора замести все остальные следы…
Я помчалась в одну из уборных, чтобы взять там таз с водой, тряпку и швабру: нужно было сделать небольшую уборку. Мне пришлось ещё раз сбегать к душевым за концентратом отбеливателя и добавить чуть чуть в воду. Осмотревшись и убедившись, что свидетелей нет, я скользнула в помещение клуба любителей мистики и, надев резиновые перчатки, начала драить пол, на который я могла наступить. Я также помыла коридор, пристройку, в которой располагалась печь, и душевые.
Я кое-чего не учла: отбеливатель оставлял после себя довольно резкий химический запах, и для того, чтобы он выветрился, были необходимы два условия: свежий воздух и время.
Пристройка и душевые были всегда открыты, да и заднюю дверь можно оставить нараспашку, а вот с помещением клуба возникали трудности, но я решила и эту проблему: вытащив из кармана покойной носовой платок, я чуть отодвинула шторы в сторону и приоткрыла окно.
Конечно, придется остаться здесь подольше, но оно стоит того.
Я тщательно вытерла свою обувь, на всякий случай, повторив процедуру несколько раз. Я даже прошла на второй этаж и протерла мусорную корзину и ручки мусоросжигателя, на которых могли остаться кровавые следы от частиц, оставшихся на моих руках после купания.
Я слила воду, которая приобрела розоватый цвет, а потом помыла с отбеливателем и сам таз.
Тряпку – главное орудие этой тайной уборки – я решила сжечь, что и осуществила, отправившись к пристройке, где печь уже закончила свою работу. Хулиганы уже успели уйти домой, как и большая часть учеников, поэтому я особо не скрывалась: время работало против меня, так что стоило поторопиться.
Закончив со всем, я вымыла руки и вздохнула с облегчением: осталось только подождать, пока помещение клуба проветрится, а потом закрыть окно, использовав носовой платок моей жертвы.
Было ли мне жаль несчастную?
Нет.
Она пыталась украсть мою любовь, лишив меня самого прекрасного чувства, которое я когда-либо испытывала.
Кроме того, она не была чем-либо ценна для общества.
Я вовсе не получала удовольствия от физического устранения кого-либо, просто обстоятельства вынуждали меня это сделать. Я любила семпая, и ничто не могло остановить меня на пути к его сердцу.
Памятуя о том, что собачка-Будо всё ещё в школе, я поднялась на третий этаж и зашла в компьютерный класс. Члены клуба видеоигр даже не обратили на меня внимания, не повернули головы, так что я спокойно заняла один из столов и, отодвинув клавиатуру в сторону, принялась за уроки.
Спустя час я собралась и отправилась на первый этаж, быстро забежав в клуб любителей мистики. Старательно обойдя огромную лужу крови вокруг трупа, я закрыла окно, взявшись за ручку через носовой платок Оки, и осторожно втянула в себя воздух.
Запаха отбеливателя не ощущалось.
Отлично.
Я вышла из клуба, прикрыв за собой дверь, и поспешила домой, по пути выбросив носовой платок в большой уличный помойный контейнер.
========== Неделя четвертая. Пятница. ==========
27 апреля, пятница.
Моё собственное спокойствие порой меня удивляло.
Придя вчера домой, я ещё раз вымыла обувь, которая после этих манипуляций пошла мелкими трещинками.
В разговоре с матерью я заметила, что мне вскорости могут понадобиться новые туфли, и та преспокойно разрешила мне заказать всё, что угодно, сообщив номер своей карточки и пароль, а в заключение спросила:
– Как там тот мальчик, что тебе нравится?
Я пролепетала, что хорошо, но вокруг него часто вьются разные девицы…
– Понимаю, – мама вздохнула. – Помню, твой отец тоже отличался популярностью, и мне пришлось приложить кучу усилий, чтобы расчистить себе дорогу…
Она тут же вдалась в воспоминания и начала рассказывать, как романтично произошла их встреча, и мы проговорили около часа, но только тогда, когда я положила трубку, меня как током ударило: я вспомнила ту фразу.
Что она означала? Какой смысл мама вкладывала в это «расчистить себе дорогу»?
Я не знала.
В тот день я отправилась в кровать раньше обычного, и девочка-призрак явилась мне во сне. Она что-то говорила о крови той, что её убила, о спасении и о том, что должна теперь отдать долг, но мне это было неинтересно: всего, что мне нужно, я добьюсь сама.
И она растаяла, исчезла…
Что ж, прощай, привидение со светящимся глазом. Мне не нужна твоя помощь: я сама буду ковать своё счастье!
Я проснулась в бодром и прекрасном расположении духа и направилась в школу с легким сердцем. С утра я прорепетировала, что именно скажу полиции, но на душе уже не было той паники, которая овладела мной сразу после убийства: я была готова ко всему и довольна собой, точнее, тем, что я опять преодолела очередное препятствие.
Когда я пришла в школу, всё было так же, как и обычно: те немногие из учеников, кто уже был в школе, стояли во внутреннем дворике и беседовали; в их числе были и отпрыски семьи Ямада.
Что ж, это означает, что тело Оки ещё не нашли…
Ничего страшного, это не к спеху; я могу и подождать, ведь рано или поздно кто-нибудь из участников клуба любителей мистики придет в школу и направится в своё любимое помещение.
Подойдя к Ханако, я приветливо улыбнулась. Семпай встал и учтиво поклонился, а его сестра, продемонстрировав все свои зубы, похлопала по бортику фонтана рядом с собой.
Что ж, мне нужно постепенно сближаться с моей любовью и его семьёй, ведь вскорости и я стану её частью. На следующей неделе я сделаю первый шаг навстречу своей судьбе, признавшись ему в любви в пятницу…
Правда, рядом с семпаем я всё равно робела и не могла связать и двух слов… Хотя, это было нестрашно: Ханако болтала за четверых, беззаботно щебеча и делясь своими планами на сегодня (которым, увы, не суждено было сбыться, правда, наивная первоклассница об этом не знала).
Семпай добродушно улыбался и кивал, порой похлопывая свою сестрёнку по плечу. Я в очередной раз подивилась его терпению: чересчур высокий голос младшей из семьи Ямада довольно сильно бил по барабанным перепонкам и в больших дозах раздражал.
Через двадцать минут мимо нас прошел тот самый мальчик – одноклассник Ханако по фамилии Даку. Он поздоровался с нами и направился в сторону секции клубов.
Я продолжила разговор, но в душе замерла: в любую секунду…
Даку не подвел: через минуту он выбежал во внутренний дворик и, уронив сумку на траву, упал на колени.
– Там… Т-там.., – просипел он. – Ока…
– В чем дело? – семпай, встав с места, подошел к первокласснику.
– Ока убила себя, – участник клуба поднял голову; губы его тряслись. – Кинжалом… Прямо в грудь… Нужно сказать учителям…
Семпай ахнул и прижал руки к лицу, но быстро овладел собой и помог мальчику подняться.
– Пойдем туда, – вымолвил он. – Может, ей ещё можно помочь! Нужно позвать медсестру…
– Нет, – Даку нервно всхлипнул. – Я проверил: пульса нет…
Семпай покачнулся, но быстро восстановил равновесие.
– Тогда пошли в учительскую, – решительно произнес он. – Аяно-сан, Ханако, пожалуйста, не сходите с места и ни в коем случае не смотрите в сторону клубов!
Он взял Даку под руку и направился в сторону учительской.
Младшая сестра семпая схватила меня за локоть и прошептала:
– Я верно расслышала? Ока… покончила с собой?
– Боюсь, что да, – я вздохнула и начала массировать виски. – Наверняка совершала один из своих дьявольских ритуалов, и что-то пошло не так.
– Какой ужас.., – Ханако всхлипнула. – Подумать только… Она даже ещё не начала толком жить… Бедняжка… Я не могу поверить…
Я приобняла её и тихо проговорила:
– Не переживай. Я понимаю, это ужасно, но тут уже ничего не поделаешь…
Успокаивая свою «подругу», я проводила глазами семпая, Даку, одну из учительниц и медсестру, которые быстро шли в сторону помещения клуба любителей мистики.
Колесо завертелось, и теперь всё зависело только от моих актерских талантов…
Может, мне стоит поговорить с Басу Инкю и вступить в её клуб?..