Мы драили школу до половины шестого, и Будо за всё это время успел измучить меня своими неловкими шутками, рассказами о своих любимых мастерах и подробными описаниями приёмов, которые какой-то там Танака-сан использовал на каком-то чемпионате какого-то лохматого года.
У меня сводило зубы.
Но я терпела.
Ради своей цели я была способна почти на всё.
После окончания дежурства я не отказалась от галантного предложения Будо проводить меня: если понадобится, он засвидетельствует, что я пошла прямо домой.
Мы шли по улице, и он, заикаясь, продолжал вещать мне об этом идиотском чемпионате, но потом, прервав самого себя, спросил:
– Аяно-чан, а тебе это интересно?
– Конечно, Масута, – улыбнулась я. – Я же в клубе. Если бы боевые искусства меня не привлекали, я бы не пришла в твой коллектив.
Он просиял.
Мы расстались у крыльца моего дома, и он, сжав мои руки, пожелал мне приятного вечера, а потом, покраснев, унесся прочь.
Я позвонила родителям и проговорила с ними почти час, одновременно готовя себе лапшу быстрого приготовления.
У мамы с папой дела шли отлично: их общий знакомый всё-таки нашелся, и они собирались с ним встретиться на следующей неделе.
Что ж, очень хорошо: чем скорее они вернутся, тем лучше.
И с этими в высшей степени оптимистичными мыслями я отправилась спать.
========== Неделя седьмая. Пятница. ==========
18 мая, пятница.
Пятница оказалась одним из таких мягких дней, когда приближавшееся лето не заявляет о себе, небо стыдливо прячется за облаками, и оттого лучи солнца не были столь тёплыми, лаская лицо нежно, словно крылья бабочки.
Я шла в школу в приподнятом настроении, а с чего бы быть иначе?
Конечно, придя в родное учебное заведение, я первым делом проверила учительскую.
Преподаватели стояли кругом и довольно громко обсуждали новое лицо в их рядах. Я встала вплотную к стене, чтобы меня не заметили, и прислушалась.
– … не знаю, откуда её взяли, но точно не с биржи труда…
– Ни домашний, ни мобильный телефоны не отвечают…
– Наверное, с любовником…
– Какой стыд! Хорошо, что Кахо-сан возвращается сегодня!..
– Неудивительно, с такими-то замашками и стилем одежды…
– Будем надеяться, она не запятнает репутацию школы…
Я улыбнулась и отошла в сторону.
Значит, вполне возможно, тело ещё не нашли, и это превосходно: если с того момента, как жертва приняла яд, пройдёт двадцать четыре часа, то олеандр будет невозможно обнаружить.
Я нахмурилась. Мида занималась с семпаем полчаса после окончания уроков, стало быть, она освободилась в четыре. Замещающая учительница не отличалась особым усердием и уходила сразу после того, как отпускала последнего ученика, так что она могла выпить отравленную минералку где-то в пять или десять минут пятого…
Конечно, маловероятно, что труп не обнаружат до того времени, но было бы здорово…
Я направилась во внутренний дворик и улыбнулась, увидев своего любимого и его сестру на их обычном месте. Подойдя ближе, я поклонилась и открыла было рот, чтобы сказать: «Доброе утро!», но Ханако опередила меня, встав и обняв.
– Кажется, та кошмарная ведьма оставила моего брата в покое, – прошептала она мне на ухо. – Видимо, поняла, что он не из тех, кого легко соблазнить даже таким прожженным хищницам!
Я кивнула и, ответив на вежливый поклон семпая, присела рядом.
Младшая из отпрысков семьи Ямада была в настолько хорошем настроении, что не замолкала ни на минуту, постоянно улыбаясь и хихикая.
Так я провела целый час своей жизни.
Вздохнуть с облегчением мне удалось только в восемь утра, когда все ученики начали расходиться по классам.
Мне было любопытно, кто именно проведет занятия с коллективом семпая, и поэтому я, как только прозвучал сигнал к большой перемене, поднялась на третий этаж. Я ничуть не удивилась, увидев за кафедрой самого директора.
К счастью, Кахо-сенсей, вернувшаяся с Кюсю, куда она летала для организации похорон своего дедушки, после обеда заступила на свой пост.
Я с минуты на минуту ждала приезда полиции, но их всё не было.
Уроки закончились, но нас никто не просил остаться…
Что ж, значит, мне повезло… А может, и нет: в понедельник (или даже раньше) я всё узнаю точно.
И я, сдав исторические труды обратно в библиотеку, спокойно пошла домой.
Как самый невинный на свете человек.
========== Неделя восьмая. Понедельник. ==========
21 мая, понедельник.
С утра я слегка обожглась утюгом, но это было ничего: мне наконец-то пришла посылка с новыми туфлями. Старые покрылись трещинками из-за отбеливателя, и их уже давно пора было заменить.
Все выходные я провела дома, убираясь, делая уроки, смотря фильмы и играя в приставку, как самая типичная девочка-подросток.
Кидзухара-сан – хозяйка небольшого магазинчика японских сладостей, располагавшегося почти точно напротив нашего дома, попросила меня помочь с оформлением витрин, и я с радостью расставляла восковые копии её продукции на твёрдой черной поверхности, украшая всё это искусственными цветами. В награду она дала мне несколько ичигодайфуку — плотных рисовых пирожков с начинкой из клубники.
Также хозяйка магазина прибавила, что мои родители могут мной гордиться.
Что ж, прекрасно: это значит, что она не догадывается, что её соседка способна на убийство.
За выходные со мной никто не связался, не приходила полиция, по радио и в местных газетах не было ничего о гибели замещающей учительницы, но я и не думала расслабляться, на всякий случай прорепетировав, что скажу офицерам, если они объявятся у нас в школе.
И потому в понедельник я направлялась по своему обычному маршруту, будучи во всеоружии и подготовившись отвечать на любые вопросы.
Но у самых ворот случилось кое-что не самое приятное: я столкнулась с какой-то девчонкой.
Обычно при таких обстоятельств мы извиняемся друг перед другом, смеёмся над своей неловкостью и продолжаем свой путь, но в этот раз всё случилось не совсем так.
– Смотри, куда идёшь! – зло бросила мне девчонка.
Взмахнув полой черного плаща, выглядевшего по-идиотски в такой теплый и солнечный денек, она зашагала прочь.
Я медленно встала и отряхнулась. Мне была знакома эта агрессорша: она училась в классе семпая и славилась тем, что являлась вожаком стаи хулиганов, коротавшей свободное время у пристройки с печью.
Она вытравливала себе волосы до блонда, и из-за этого они напоминали паклю. Её колени всегда были обмотаны бинтами, а в руках сия дева-воительница почти всегда держала бейсбольную биту. На щеке у неё виднелся зарубцевавшийся шрам от старой драки.
Звали эту особу Осоро Шидесу, и все знали, что с ней лучше не связываться: она участвовала в подпольных рукопашных боях и в большинстве случаев там побеждала.
Ну и ладно. Просто грубая и невоспитанная девица; не стоит обращать на неё внимания.
Переобувшись, я направилась к внутреннему дворику. Я ещё не знала, как именно начну разговор с семпаем, и полагалась на то, что его красивое и правильное лицо придаст мне необходимое вдохновение.
Он сидел на своём обычном месте – на бортике фонтана, – но, кроме него и его сестры, там примостилась ещё одна личность.
Осоро, наклонившись к семпаю, что-то говорила своим грубым и низким голосом, периодически по-идиотски хихикая. Видимо, она пыталась кокетничать, но получалось это у неё неловко.
Старшеклассница советовала моему любимому человеку брать уроки самообороны, причем, учить его должна была исключительно она, так как у неё за плечами часы практики.
– Ты не думай, что я такая оторва, – вымолвила она, прочищая горло, чтобы прокуренность голоса была меньше заметна. – Я берусь тебя всему научить, чтобы ты мог себя защитить…
Я поморщилась. Жалкие попытки этой хулиганки выглядели так… Как бы это сказать… Не к месту, что ли. Её поведение совершенно не сочеталось с обстриженными чуть выше плеч соломенными волосами, шрамом на щеке, бинтами и этим дурацким черным плащом.