Первый день лета встретил меня утренним туманом, через который пробивались неуверенные лучики солнца. Из-за этого на улице было прохладно, но это не тревожило меня: мне было, о чём печься, помимо капризов погоды.
Сегодня я должна была взять финальный аккорд своего плана, расставив всё по местам, и меня это беспокоило.
Обычно я расправлялась со своими противницами наверняка, и уже к пятнице знала, что они мне больше не помеха. Этот же случай был совершенно особенным, потому что основывался целиком на человеческом факторе – величине в высшей степени непостоянной.
Ханако могла повести себя так, как я запланировала, учитывая качества её характера, привычки воспитание… А могла и нет.
И это меня нервировало.
Я с успехом справилась с восемью непростыми противницами, каждая из которых была непохожа на предыдущую и последующую. Я подбирала к ним подходящие тактики, и они практически никогда не давали сбоев.
Но тут речь шла о семье семпая, о его сестре, с которой он сдувал пылинки. Если ей хоть что-то не понравится, то о моём постепенном вхождении в семью Ямада можно будет забыть. Окончательно и бесповоротно.
Тут ошибиться мне было нельзя. Если в предыдущие разы я могла бы что-то подправить, то с Ханако одна-единственная промашка равнялась атомному взрыву.
Иными словами, лёд, по которому я ступала, был тонким, как никогда.
Я переобулась и направилась во внутренний дворик, решив не откладывать решение проблемы. Как и ожидалось, Ханако с семпаем были там, сидя на бортике фонтана и мирно беседуя.
Я набрала полную грудь воздуха и решительно пошла вперед. Мы обменялись привычными приветствиями, и я, обратившись к младшей из отпрысков Ямада, серьёзно вымолвила:
– Я могу поговорить с тобой наедине?
Семпай тут же поднялся, чтобы отойти, но я удержала его, заявив, что лучше мы с его сестрой отойдём куда-нибудь, где поменьше народа.
Заинтригованная первоклассница направилась за мной.
Мы поднялись на крышу, и я увела её за вентиляционную надстройку.
– Ханако, – начала я. – Ты очень нравишься мне. Ты милая, добрая, очень общительная девочка, и мне доставляет огромное удовольствие общаться с тобой. Ты моя подруга, и потому мне важны твои чувства, твоё мнение. Я могла бы не начинать этого разговора, но именно потому, что ты значишь для меня так много…
Я сделала паузу и посмотрела в сторону, глубоко вздохнув.
Правильно, Аяно: чуть трагизма не помешает. Пусть она переварит всё то, что только что услышала, а потом можно переходить и ко второй части…
Сестра семпая во все глаза глядела на меня. Она пока не понимала, что происходило, но инстинктивно чувствовала, что не стоит сейчас что-либо переспрашивать или прерывать меня.
– Никогда в своей жизни я ещё подобного не испытывала, – продолжила я. – Когда я только увидела его, моё сердце пропустило удар а потом зашлось так, что я с трудом смогла устоять на ногах. С первых минут, как увидела его, я поняла: это и есть то самое чувство, о котором пишут поэты, которое превозносят романисты, о котором слагают баллады. Я полюбила. В первый и последний раз в своей жизни, и я готова на всё, чтобы сделать своего единственного избранника счастливым, если только обстоятельства мне позволят.
– Всё это, конечно, очень интересно, Аяно-чан, – помолчав, ответила Ханако. – Но к чему такая секретность?
– Дело в том, – я стиснула пальцы, – что человек, о котором я говорила, – это Таро, твой брат.
Сбросив эту бомбу, я опустила голову и сосчитала до четырёх – стандартная театральная пауза.
– Я не считала себя вправе начать бороться за его сердце, не поставив тебя в курс дела, – снова заговорила я. – Я же знаю, как сильно ты его любишь. Кроме того, я не хочу причинять тебе боль, вот… Я надеюсь, ты поймёшь меня и мои чувства, дав своё своеобразное благословение.
Выдав эту тираду, я снова потупилась и зажмурила глаза. Итак, я это сделала! Теперь от меня ничего не зависит.
Ханако молчала, и эта тишина действовала мне на нервы. Прошло десять секунд, двадцать…
Всё. Это провал. Я обречена.
Я сжалась в комок и задрожала.
И тут на моё плечо опустилась ладонь.
– Я понимаю тебя, Аяно, – мягко вымолвила сестра семпая. – Знаешь, я дала слово, что не подпущу к брату ни одной девушки, но, если на то пошло, и он имеет право на личное счастье, а ты… Ты спасала мне жизнь, и не один раз, а дважды. Ты помогала мне, выслушивала меня и поддерживала в самые тяжелые времена. Я считаю, что если кто и имеет право быть с Таро, то только ты – такая хорошая и добрая. Я вас благословляю и даю слово, что не буду мешать вашим отношениям, а, когда придет время, с удовольствием приму тебя не только как подругу, но и как его невесту.
У меня внутри вспыхнула сверхновая, и я сжала зубы, чтобы не закричать от восторга.
Что делают в такие минуты? Конечно, тактильный контакт!
Я порывисто обняла Ханако, и она похлопала меня по спине.
Всё обошлось. Я смогла! Я сделала это!
Весь оставшийся день я ходила, как в полусне, не забыв, правда, пообедать с семпаем и его сестрой.
Очередная высота была взята, и с понедельника я готовилась начать новую жизнь, полную любви, нежности и красоты.
========== Неделя десятая. Понедельник. ==========
4 июня, понедельник.
Всё вокруг сияло.
Это вовсе не было преуменьшением: солнце прогревало землю, трава весело зеленела на газонах, лучи отражались от зеркальных поверхностей прудиков во внутренних дворах частных домов.
Я шла в школу, и впервые у меня не было никакого плана; я решила полностью положиться на экспромт, хотя это казалось не совсем в моём стиле.
Семпай теперь был так близко, что, казалось, стоило протянуть руку, и я смогу его коснуться…
Конечно, для этого придется ещё поработать, но самое трудное было позади.
Подойдя к школьным воротам, я резко остановилась: напротив аллеи вишнёвых деревьев стоял роскошный автомобиль.
Я никогда раньше не видела эту машину…
Не знаю, почему, но этот сверкающий чёрный роллс-ройс вселил в меня чувство тревоги. Я подошла ближе.
В салоне никого не было, но за рулем сидел человек в форме шофера, читавший газету.
Что ж, это точно не полиция: никто из них не может позволить себе личного водителя.
Я решила не акцентировать на этом внимания и направилась вдоль деревьев к воротам.
Но на полпути я остановилась: навстречу мне кто-то шел.
Это был высокий и стройный мужчина с красивым и моложавым лицом. Он был одет в изящный черный костюм-тройку, явно купленный у дорогого портного. Незнакомец шагал решительно, характерной походкой сильных мира сего.
Поравнявшись со мной, он с удивлением посмотрел на меня, и я, опомнившись, потупилась и поклонилась, а затем заторопилась к школе.
Интересно, кто этот человек? Буквально всё в нём кричало о богатстве, да и тот шикарный роллс-ройс наверняка принадлежал ему…
Впрочем, неважно; может, какой-нибудь инвестор… Или бывший ученик, решивший помочь родной школе с финансированием.
Я сразу же пошла во внутренний дворик, потому что хотела с места в карьер начать свою поэтапную операцию по завоеванию сердца семпая.
Оба отпрыска семьи Ямада сидели на своём месте, и я, улыбнувшись, заторопилась к ним. Однако я успела лишь поздороваться и спросить, как прошли выходные: устройство громкой связи вдруг ожило, и голос завуча зазвучал на всей территории Старшей Школы Академи:
– Всем ученикам! Требование немедленно пройти в спортивный зал! Повторяю: требование немедленно пройти в спортивный зал!
Мы удивлённо переглянулись. Никто не знал, в чем дело, но все поспешили подчиниться и строем направились к огромному строению, стоявшему отдельно.
Завуч повторяла свое сообщение снова и снова, чтобы все ученики, включая и тех, кто пришел в школу позже, услышали его.
Вскорости спортзал заполнился людьми. Тут присутствовали все ученики нашей школы (кроме безвременно почивших и исключённых). На сцене, которая использовалась членами театрального клуба, была установлена трибуна, но за ней никто не стоял.