1899 г.
11 (23) января 1899. Понедельник
<...> Не могу ли я пожаловаться когда моему дневнику? Больше кому же? Чувствуешь себя иногда очень разобранным, как дом разобран и раскидан на части. Что может быть несчастнее такого состояния... Вот в таком я ныне; и раза три-четыре ежегодно бывает такое. Отчего? Нападение ли искусителя? Собственное ли утомленье? Или неободряющие обстоятельства? Возможно, все вместе. Враг нашего спасения разве дремлет? [Нрзб.] однообразием разве нельзя утомиться? А ободряющее где же? <...> И при всем этом — вечное одиночество! Кремень о сталь дает искру; где же моя сталь? <...> Даст ли мне Господь хоть пред смертью видеть здесь сотрудника себе? Или погибнет дело Миссии и с ним моя душа, как бесполезно прошедшая поприще жизни? <...>
13 (25) января 1899. Среда
Утром вид из окон был совсем русский: все покрыто обильным снегом; безветрие позволило снегу держаться на всех ветвях и на всем, куда он падал, что придавало особую прелесть виду. <...>
4(16)апреля 1899.
Воскресенье 6-й недели Великого Поста
Господь разрешил, наконец, свою рабу Анну от тленных уз: сегодня пополудни в 3 часа она скончалась. По-видимому, до последних минут сохраняла сознание, хотя едва могла выражать это. Когда зазвонили к обедне, правая рука ее силилась подняться для крестного знамения; когда в 1-м часу о. Павел Сато пришел читать отходную и ей сказали о том, она слабым наклонением головы ответила. Спаси ее Господи! Достойна она милости Божией! Более 20-ти лет трудилась для женской школы; любила девочек и заботилась о них, как родная мать. <.„>
10 (22) марта 1899.
Среда 2-й недели Великого Поста
Разность в чтениях славянского и русского текстов Притчей принудила сегодня натащить из библиотеки все, что можно было добыть о Притчах по части толкования. До сих пор не решил, чему следовать — греческому или Вульгате, беру пока лучшее из того и другого: для церковного чтения это и нужно.
14 (26) апреля 1899. Великая Среда
<...> На Богослужении читают теперь Евангелие по последнему исправлению. И плохой же перевод! Сколько еще нужно исправлять! Во многом, кажется, придется вернуться к старому, напр., «любяй душу свою» у нас так и переведено... а прежде было... «жизнь», и, кажется, так и нужно; держаться слишком узкого буквальничания тоже ошибка; ведь по-гречески «психе» значит не единственно душу. <...>
21 мая (2 июня) 1899. Пятница
<...> Профессор Кёбер принес бывшие у него в чтении правосл. книги и возвестил, что совсем решился перейти в католичество. Психологический феномен — замечательный. Говорит и повторяет, что не имеет ровно ничего против Православия, не может опровергнуть ни одного возражения против нелепостей католичества, и при всем том идет туда; говорит, «тянет его туда».
— Да как же вы с завязанными глазами бросаетесь в пропасть? Ведь вы будете отвечать на Суде Божьем; самое первое в человеке — разум, он — светоч на пути нам; в религиозном деле он один недостаточен, — так вот вам Слово Божие, — непогрешимый руководитель. И вы против того и другого! Слово Божие говорит: «от Отца исходящего», Папа поправляет Бога и говорит: «и от Сына»; вы Бога бросаете, переходите к Папе; Бог учит: «пийте от нея вси»; Папа: «нет, не вси, а только духовные»; вы — тоже; Бог дает языки Апостолам, чтоб всякий народ на своем языке слышал Слово Божие; Папа возмущается против этого, отбирает Богом дарованное право у народов, — «пусть-де на одном латинском слышат»; вы на стороне Папы, против Бога; Спаситель совершил вечерю на артод ; Папа говорит: «довольно и а£оцо<; ; Спаситель собственным примером указал нам образ крещения через погружение; Папа учит — довольно покропить водой; и везде вы с Папой, против Бога, — разумно ли это? Богоугодно ли это? И т. д., и т. д.
Ничего не может опровергнуть, ни против чего возразить, одно твердит: «влечет меня туда, и иду», точь-в-точь, как юноша, влекомый плотию в непотребный дом; разум говорит ему: «скверно и грешно, и опасно — погибнешь», но он все-таки идет и гибнет. И подобен сему слабому юноше — наш философ Рафаил Густав Кёбер! Извинением для себя выставляет то, что жил за границей, 30 лет молился в католич. костеле, привык-де. Потому и пьяница, привычный к вину, может не бросать его, — привык-де. Прискорбно! Но нечего делать! Насильно мил не будешь. Пусть тащится из света в полутьму. Три года я серьезно и подолгу говорил с ним и убеждал его, не говоря уже о разных мимолетных разговорах о том же. Итак, я чист от крови брата сего, совесть меня не укоряет ни в чем относительно его ренегатства.
23 августа (4 сентября) 1899. Понедельник
В школе начались обычные занятия. Мы с П. Накаем принялись за дело перевода Н. Завета. Сегодня закончили проверку слов по 1-му тому Лексикона Гильтебрандта и принялись за второй с буквы «П».