Со стороны России — вот ультиматный ответ на притязания японцев: «О Маньчжурии Россия с вами никаких разговоров иметь не будет — не ваше дело; в Корее вам полная свобода рас-пространять ваше влияние на юге и в срединной части, севера же касаться не смейте — это будет буфер между нами и вами». Если таков, действительно, ультиматум, то войны едва ли избежать при существующем в Японии раздражении против России и при неистовых науськиваньях со стороны Англии.
Что тогда делать мне? Разумеется, постараюсь остаться в Япо-нии, чтоб не расстроилась Церковь и чтоб не прекращать дело перевода Богослужения. Если же придется на время убраться, то во всяком случае постараюсь обеспечить содержание служащих Церкви месяца на три, — на каковое время средств хватит, война, вероятно, долее этого не продлится.
До Литургии сегодня о. Феодор Мидзуно крестил четырех взрослых и двух младенцев из Церкви Коодзимаци — немирной части ее; почему оттуда много христиан было в Церкви.
Диакон Акила Хирота извещает, что с о. Симеоном Мии опять параличный припадок. Врач уверяет, впрочем, что при надле-жащем лечении болезнь в 2-3 месяца пройдет. Послал я 15 ен на лечение с извещением, что каждый месяц, пока лечится, буду столько высылать.
23 сентября (6 октября) 1903. Вторник
Четыре полицейских приставлено охранять Миссию день и ночь. Анфим, церковный сторож, приходил просить позволение спать где-нибудь в доме, в сторожке нет места, — все занято по-лицейскими. Видно, что действительно есть опасение, что будет война, и вместе с тем поднимается волна народного раздражения, от которого нашему брату несдобровать без усиленных охранительных мер со стороны правительства. Спасибо за охрану и помилует Бог от войны! <...>
24 сентября (7 октября) 1903. Среда
Насмешка судьбы, сказал бы горькая, если бы я не перестал ощущать и горечь в этом отношении: ждешь миссионера, а тут просится сюда вон какой: «диакон Новгородской Епархии, про-живающий в Кирилло-Белозерской Обители, Николай Николаевич Соколовский», о котором, по его форменному прошению, трудно догадаться, совсем ли он сумасшедший иди только временно в белой горячке, — такое бессвязное и бессмысленное прошение. — Знать так и умру я, не дождавшись помощника и преемника. Так бедно Православие миссионерами! А инослав- ных, Боже, какое необозримое множество их! И как же они надоедают своими приставаниями: то со статистическими запросами, то с набиванием своими книжками и разными услугами, то с просьбами наших книг, как вот и сегодня некая Miss Palmer просит наше «Сейкёо-Симпо» и других книг в пользу ее класса полицейских, которым, должно быть, приглашена преподавать английский язык.
25 сентября (8 октября) 1903. Четверг
Катехизатор Петр Такахаси пишет из Отака (Соома-гоори), что там один христианин, Иосиф Такахаси, выдерживает домашнее гонение за веру; отец его еще язычник, индифферентный к вере, а мать протестантка; ныне она больна; местные протестанты собираются около ее постели, распевают свои гимны и всячески уверяют ее, что болезнь ее — наказание Божие за то, что допустила в доме ересь, пусть-де сын ее бросит Православие и сделается протестантом, тогда она непременно выздоровеет. Под этим беспрерывным пением она насела на сына — брось православную веру; но так как сын, при всей почтительности к ней, в этом одном не слушается ее, то она возбудила отца против него; ныне и отец требует, чтоб он непременно исполнил желание матери, иначе угрожает выгнать его из дома и лишить наследства. Гонение это сделало Иосифа непоколебимо твердым в своей вере, и он готов на все, лишь бы не изменить ей. Хорошо поддерживает его там и наставляет старик врач Яков Такахаси, давний и очень благочестивый христианин.
26 сентября (9 октября) 1903. Пятница
Павел Мацумото, катехизатор в Отару, пишет, что «к крещению приготовлен один чиновник очень хорошей фамилии (Ка- такура, бывший владелец крепости Сироиси); просит его быть крестным отцом, и нужно ему благословить крестника хорошей иконой; так просит оную отсюда; купить не в состоянии, — просит так». Велел я отдать домовую икону Спасителя, оправить в киоту и послать ему.
Отец Иоанн Оно пишет об о. Симеоне Мии, что у него после припадков его болезни речь несвободна и мысли несвязны. Вот беда-то, если не оправится! Кого на место его в Кёото, решительно не знаю.