-79-
1 Июля.
Одна из самых приятных минут моих охотничьих экскурсий — это когда после утомительных поисков тетеревов в моховых болотах, в июльской лесной тишине, вдруг услышишь через лес детский гам: приехала Ефросинья Павловна с детьми и расположилась на бивуаке (кончик пустынного одиночества и дырочка мирского общества).
Миска окрошки, все едят, а мать дожидается: она всегда так, и я уверен, что при голоде последнюю корку отдаст она ребенку. Это устроено так в природе: сегодня ястребиха, когда мы подошли к ее гнезду, высоко взвивалась в воздухе и вдруг бросилась вниз почти на кончик ружья: пугала, жертвуя собой. Так всякая мать... Есть эгоизм, как у матери, эгоизм — скелет мира, и когда говорят «эгоизм», говорят только о скелете: есть и в «святом» человеке скелет, но он не эгоист. Мое и все со мной, а то бывает мое и ничего со мной; один скажет «Мое!» — и весь мир откликается «Наше» — эхо мировое откликается.
Я кричу «Мое» — эхо отликается «Наше», а когда я кричу «Наше» — эхо откликается «Мое».
Юноша кричит «Мое» — эхо откликается «Наше!».
Чистое поле — глазасто, лес темный ушаст: подойди к лесу, крикни — отзовется. Юноша подходит, кричит: «Мое»... Лес отзывается: «Наше». Старец кричит: «Наше!» Лес молчит.
Еще по поводу окрошки: не только мать, но и всякий, имеющий нечто свое, для своего ограничивает себя, жертвует, постится: это закон воли, хотения, начало всяких вещей (сотворенное) хотение, а хотение возникает в личности, которая разделяет себя на жертвенное (свое) и достигаемое (общее, сотворенное).
Начало всяких сотворенных вещей есть хотение, осуществляемое личностью. Эта хотящая личность... Свойство личности есть хотение. Свойство хотения есть выбор...
Творческое хотение есть способность называть своим только свое, способность жертвовать своим низшим для своего высшего. Это высшее есть в то же время и общее, всем видимое, всем доступное, даровое красивое (красота — общее, даровое).
-80-
Этот естественный аскетизм некогда был взят в систему: моя тетушка — человек совершенно неверующий, однажды мы приехали с ней в Шамординскую пустынь, где она осень собиралась пожить для покоя; и вот, к удивлению моему, монахини сказали:
— Этого совершенно достаточно, остальное придет при соприкосновении с монастырской жизнью — так и создавались монастыри и их монастырское братство и равенство.
На монастыри надо смотреть, как на сохраненную наивную школу нашего современного монашества: кто из современных истинных творцов жизни не монах, не аскет?
После чтения «Каиновой легенды» в «Русских ведомостях»: что хотел сказать автор? Может быть, о творческой плазме, из которой выделяется личность; плазма — (это народ) — творит легенду, как придется, лишь бы заполнить пустое место (примирить глупость и смерть). У плазмы злой путь этого творчества: творящая саранча. Вопрос: как творит «саранча», вся, или тоже «личностями»? Может быть, и не существует вовсе «плазмы», и всякая плазма разлагается на «личности»? В основе плазмы есть плазматическая личность, которой есть подобная (например, всякая баба скажет, что не сам утонул, а убили, каждая творит виновника, и вот эта элементарная личность, присущая всем бабам, и есть народная творческая личность).
Плазматическая личность и собственная личность существенно различны: эта последняя сидит на базисе индивидуальности, та не имеет индивидуальности (все бабы говорят, что виновен): отсюда женское плазматическое, принимающее и мужское, индивидуальное, отрицающее: бабьи сказки и скептики; хотение, воля, творчество, личность — мужское (чисто личное), и плазматическая личность (женское).
Хотение — есть ограничение, воздержание (пост), но возможно так ограничить себя от женского, что останешься холостым (русская интеллигенция).
Аскетизм — культ мужского, монах — [женского].
Известно, что Россия легко представляется как громадная дебелая баба. Все рассуждающие мистики в один голос
-81-
признают начало женственное, пассивное основание в России (успех Распутина).
Календарь подавил личное творчество.
Самый аэроплан меня совсем не интересует, потому что я хорошо знаком с птицами, а мое воображение населяет легко иные планеты гораздо более сложными машинами. Меня интересуют люди, творящие из нового факта новую веру, и даже не люди как личности, а та народная плазматичная бабья личность, которая творит и законы природы, и в этом смысле я [думаю], что это личность, что новая сила за человека не отвечает.