10 ноября, суббота.
Еще одним печальным фактом является то, что я пропустила несколько дней: среду и четверг — из-за поздних возвращений домой, а пятницу — из-за мрачного настроения и серьезных споров с Л., явно не способствующих писательству. Однако нужно разобраться с разгулом, хотя я и не признаю, что именно он стал причиной нашего уныния. Несса не спала, а я провела день в Блумсбери. Сначала отнесла свои часы мастеру на Поланд-стрит[373], и он сказал, что их нужно только почистить; потом пошла в «Omega», где в полутьме Роджер водил трех болтливых француженок по выставке и, как обычно, делал вид, будто французские манеры и язык вызывают у него особый восторг. Картины мерцали в полумраке; особенно меня впечатлил Гертлер[374]; работы Ванессы тоже очень хорошие, а у Дункана, как мне показалось, они милы и лишь претендуют на красоту. Фейт[375] нервничала и тряслась, пытаясь заставить меня посмотреть ее показ платьев, ведь это был день частных просмотров. Мы пили чай в швейной комнате, ходили взад-вперед, поедая сухой пирог, пока Мейбл пришивала подкладку в углу, а Роджер писал письма на коленке. Потом появилась Несса, и мы ушли; по дороге домой я купила пальто абрикосового цвета. Пила чай на Гордон-сквер; меня постоянно озадачивает обновленное соглашение, из-за которого там нет гостиной[376]. Несса обдумывает какую-то новую схему образования[377]: 6 мальчиков, репетитор и гувернантка — все это она планирует на следующее лето. Мисс Эдвардс стала регулярно встречаться с солдатами на холмах, и, боюсь, ее сил на воспитание детей не хватит. Это была прелюдия к вечеринке на Гордон-сквер 46, куда я отправилась в сырость и слякоть ради двух часов жизни, которые, впрочем, принесли удовольствие. Обычные гости и привычное ощущение пребывания в знакомой, но возбуждающей атмосфере, где все люди, о которых мы привыкли думать, были во плоти. На полу сидело множество лохматых молодых женщин в янтаре и изумрудах. Молли, Ванесса и я являлись воплощением почтенной зрелости. Оливер казался нашим дружелюбным и веселым дядюшкой. Рэй походила на бабушку, очень властную, упитанную и авторитетную. Большую часть времени я провела с Оливером, а когда часы пробили десять, то встала и ушла — пример добродетели, если таковая существует. Потом нас накрыло уныние. Л. был раздражительным, удрученным и холодным. Мы легли спать. Я проснулась с ощущением провала и усталости. Это состояние накатывало на меня волнами целый день. Мы гуляли по берегу реки на холодном ветру и под серым небом. Оба согласились, что жизнь без иллюзий — отвратительная штука. Иллюзии не хотели возвращаться, но все же вернулись в 8:30 вечера, когда мы сидели у камина, и после наших веселых кривляний день подошел к концу.
Сегодняшний день был очень радостным, несмотря на худшее сочетание стихий, которое только можно представить: лютый холод, грозовое небо и дождь. Л. ходил в приют для пропавших собак, но безуспешно. Мы развесили объявления, однако надежда почти иссякла. Уже два дня нет писем.
11 ноября, воскресенье.
Воскресенье, очевидно, становится для нас тем же, чем оно было для наших отцов, — временем бурной светской жизни, и, поскольку исконно это скучный священный день, замысел не так уж плох. Но я все равно не знаю, чем можно оправдать наш обед у Веббов.
[Текст ЛВ] Я опрометчиво дал согласие иногда писать здесь страничку-другую, и теперь В. призывает меня сдержать слово, а, поскольку это отвлечет меня от чтения речей Джозефа Чемберлена[378], я не вижу причин отказываться. Мы ходили на обед к Веббам, а еще там были мистер и миссис Тоуни[379]. Ранее я уже встречался с ней, но не с ее мужем. До их прихода Веббы сказали нам, что он идеалист. Теперь, познакомившись, я могу только добавить, что он идеалист с черными зубами. Один из худших обедов с Веббами, на котором мы были. Вирджиния сидела между мистером В. и Т., а я — между их женами. Миссис В. почти сразу начала говорить о Комитете по реконструкции[380], в котором она состоит. Она болтала без умолку, и каждое десятое слово было «комитет». Ей, очевидно удалось изобрести комитеты по делам младенцев, лунатиков, больных, инвалидов и мертвецов, но ее план или Вселенная явно не будут завершены, пока она не придумает комитеты для трудоспособных и безработных. Однако она не теряет надежд. Тем временем Вирджиния сидела в одном углу, а я в другом, и мы оба погрузились в молчание, пока миссис Т. занималась бессмысленными расспросами Веббов о женщине со сломанным бедром из лазарета профсоюза Уолтемстоу[381]. Сразу после обеда мы сбежали и поехали на автобусе от Вестминстера в Хаммерсмит, очень холодном, но освежающем после всех этих комитетов.
374
Марк Гертлер (1891–1939) — английский художник. Ему покровительствовала Оттолин Моррелл, которая и ввела его в круг
375
Фейт Марион Джейн Хендерсон (1889–1979) — старшая сестра Николаса Багеналя (см. 30 августа 1917 г.), выпускница Ньюнем-колледжа Кембриджа, жена экономиста Хьюберта Хендерсона. Осенью 1917 года она временно помогала с пошивом одежды в мастерской «Omega».
376
В 1916 году аренда дома 46 по Гордон-сквер перешла от Клайва Белла к Мейнарду Кейнсу; там поселились несколько их друзей, вынужденных жить в Лондоне во время войны, а Клайв Белл оставил для себя и Ванессы лишь одну комнату.
378
Джозеф Чемберлен (1836–1914) — британский фабрикант, один из самых успешных и влиятельных политиков викторианской Англии. Речь идет о книге «Речи мистера Чемберлена» (1914) в двух томах.
379
Ричард Генри Тоуни (1880–1962) — британский экономический историк, христианский социалист и поборник обучения взрослых, член лейбористкой партии, представитель фабианства. После тяжелого ранения в 1916 году он был уволен из армии и возобновил свою деятельность в Образовательной ассоциации рабочих, а позже стал ее президентом. Его жена Аннет Джинни Беверидж (1881–1958) работала инспектором фабрик в Министерстве внутренних дел.
380
Министерство реконструкции было создано в августе 1917 года (расформировано в 1919 г.) для консультирования по проблемам, возникающим в связи с войной и ее будущим окончанием. Министром был врач и политик Кристофер Эддисон (1869–1951), а в число четырнадцати членов Комитета по реконструкции входила миссис Вебб. Его подкомитеты занимались изучением почти всех аспектов британской жизни.