Свойство гениального человека: напряжение момента действия (как простой человек) в отношении вечности: гений (земли) скрывается в простом человеке (баба), ему не хватает чувства вечности (небо).
Каждая из этих говоривших на собрании баб могла бы стать Шекспиром или Толстым, если бы могла чувствовать вечность (небо).
Лектор Волгин хочет освободить простой народ от обряда с таким же успехом, как большевики хотят освободить деревенскую женщину от коров и поросят (освободили! нет коров, нет поросенка, нет овцы, до кур добираются).
Наша детская радость, как мячик, а в мячике горе заделано — верно вам говорю: в нем горе заделано. Раз подарили Сереже мячик как мячик, и какой Сережа мальчик стройный, ловкий. Стал он играть в мячик.
Мячик радости прыгает, а горе, заключенное в нем, мается и как-нибудь… раз! проткнулась резинка, вышло горе, и мячик больше не прыгает. Спина горбатая — гора сзади и горькая доля.
После к горю, как к горе, привыкают: стоит гора, ничего не поделаешь, ну, день за днем, год за годом протопталась тропинка по горе наверх, а сверху видно, как всюду там, в долинах, мячики — радости прыгают. Так это хорошо смотреть, так чудесно, как другие радуются, — нельзя ли по горе спуститься в ту долину? и спускается странник в ту долину: «Мир вам, дети!» — и радуется вместе с детьми, хотя знает, что за его спиною гора горя стоит и что у каждого из этих детей, играющих в мяч, вырастает за спиною горе.
Речь для детей-естественников.
Прошлый год собрались, когда цветут яблони, теперь вы собрались, когда зима только что начала прощаться с нами яркими звездами и весна полднями приходит тропинками по золе, по навозу. Вас горе научило: холод и голод зимы вы почувствовали и обрадовались весне далеко до того времени, когда зацветут яблони. В борьбе чувство жизни и красоты (степь и гон зайца).
1 Марта. Дня три прошло — ни признака мороза. Небо туманно-весеннее. В городе у Собора проталинки, обнажаются тротуары, бегут первые грязные ручьи.
О будущем: весною начнется (и, по слухам, уже начался) полный распад красной армии. По-видимому, не будет организованного наступления, но очень возможно, что какой-нибудь отряд возьмет силу и пройдет до Москвы…
2 Марта. Весна продолжается, углубляется, начинается то чувство, когда ожидание кончилось и начинается тревога, что весна-то весна, а поди возьми ее.
Всякое произведение искусства рождается из встречи мгновенья текущей жизни земли с вечностью: произведение искусства — памятник по умершему мгновению жизни.
Мир — это наше представление, а художник верит, что это действительный мир: свое представление он считает за действительный мир; он должен быть настолько наивен (и глуп), чтобы верить в это свое, как в действительность.
Искусство — это смерть живой жизни: оно ловит мгновенье, оставляя после встречи с ним памятник, — охотник за жизнью.
3 Марта. «Слово о погибели»{34} от Мих. Ив. Черняховского («революционные мощи»). Запрет слова: нельзя прочесть свои рассказы.
4 Марта. Проф-союзы — союзы и Щекин: деятель в пустоте, его самолюбие таково, что и в пустоте действует.
Зачирикал воробей, и душа осовела.
5 Марта. Гладиаторы русской коммуны: сначала это были разные честные военные, носившие в себе идею отечества, потом, когда такие перевелись, для народа пустили театр и вывели на сцену художников. Да и что там! каждый порядочный человек на Руси был гладиатором.
О театре (в союзе почтовом моя лекция на сегодня). Древний театр: церковь. Новый театр: Александринка.
Начало: чувство поэтов перед революцией (Блок: землетрясение) на острове культуры русской.
Я как писатель, неизвестный собранию: известность не достоинство, что по́шло, то пошло{35}: Амфитеатров, Вербицкая. Гордо замкнутый кружок декадентов — гримасы его: футуристы.
7 Марта. Весна — недоносок.
Бежит вода, блестит вода при луне, а не весна! потому что не так сильно бежит вода и не сильнеет, а ровно изо дня в день установилась, остановилась, ни весна, ни осень, ни зима. Сыро и ветрено, облака — одни, верхние, неподвижные, средние плывут, нижние мчатся, будто души скоропостижно умерших людей. Гремят оторванные крыши — нет хозяев, некому прибивать железо, весь город гремит, дома, как гробы, будто разбивают забитые крышки над мертвыми, встают мертвые и вот мчатся куда-то скоро под луной.