Я вошел в свою комнату, в окнах начинался рассвет.
Это не было падением в том смысле, что мы против воли нашей уступили низшему влечению…
Нет, мы сами к этому шли и этого нам хотелось, но то, что называется «высшим», было нам как препятствие, и долго нужно было привыкать ко лжи, обману, чтобы можно было достигнуть своего, и вот мы обвыкли и после целого года обмена мыслей, чувств, поцелуев наступил этот момент.
Столько сладостных грез, мыслей, слов, и вдруг все это стало пережитым и ненужным… это достигнутое было так просто и больше не давало интереса.
Стоило ли? нет! (Память-греза и память-действие; там, где нет препятствий, там память-греза (любовная) не является и остается, как у животных, — память-действие…)
Земная грешница. Восприятие совершается вне себя.
20 Мая. Вознесение.
Человек и обезьяна. Происхождение обезьяны от человека (трактат-сатира на материалистов; план: когда при чтении книги увлечение ею вдруг почему-нибудь исчезнет, то книга (ее дух) распадается на множество букв, следующих одна за другою в изумительном порядке (пример Бергсона): сначала я (читатель) был спиритуалистом, а потом стал материалистом, протяженность (ряды букв) есть перерыв в напряженности.
Мой процесс творчества, — когда я пишу рассказ, то очерчиваю по впечатлениям огромный круг и все свожу к одной точке в центре, где пульс, где все дрожит и тянет к себе (напряженность), после можно изучить мое произведение как сложение предложений (так и делают).
Алмаз с многими гранями.
Один забронировался красноармейским пайком (лектор и консультант военкома, «спец»), другой хранит в погребе под камнем в несгораемом ящике облигации военного займа, одному (Щекин) хочется, чтобы так продолжалось, другому, чтобы сразу кончилось, один беспокоится, чтобы сразу не кончилось, не перевернулось, другой, чтобы не затянулось…
Так и живут, а по краям зубастый черносотенец (Грызлов) и вооруженный коммунист.
Разгадка Брусиловых: (я — Брусилов) — я иду с ними (коммунистами), потому что они все-таки свои и ближе мне, чем англичане и французы, устраивающие теперь «буфер» и «рынок» из Польши.
Крымская интеллигенция на содержании французов, — как она должна себя чувствовать, состоя на содержании тех, кто хочет устроить буфер и рынок из России?
22 Мая. Никола Вешний.
— Положа руку на сердце, скажите, добрые люди, идущие против коммуны, — кто из вас не заинтересован материально, семейно, вообще лично в этой борьбе, что святое можете вы противопоставить? Родину? Это ли защитники родины, влекущие за собою хищников Европы?
— И вы, разные Максимы Горькие, которые благословляют действие и умывают руки, когда люди начинают действовать? Как вы все изолгались, как вам не совестно быть?
Среди лютой черни, связавшей мне руки, стою лицом к французскому ресторану — о, как там едят теперь!
Польша хочет Россию от жидов освободить, а мы на Польшу…
23 Мая. Бедная Дунечка, в последнем разуверилась (и совершенно напрасно!), что Некрасов был великий поэт — это последнее.
До конца занятий 1 месяц. 15-го Июня на месяц, полтора (до 1-го Августа) можно в Сапрычку и потом в Москву.
Говорят, что деревня вообще желает советов без коммунистов, надо разобрать, что скрывается за этой формулой…
24 Мая. Жара и пар с теплыми каплями, так что коровой пахнет и выменем, ничего подобного никогда у нас не бывало.
Все в бездумьи на распутьи, только социал-демократическая швейная машинка неустанно строчку ведет, хочет без ниток и без материи всех нарядить социалистами…
Провинция и столица. Слухи о переустройстве (скоро конец?) начинаются с Тулы, когда идешь из Москвы. А столичный человек живет весь в азарте спекуляции, ему не до этого, и это там даже неприлично (как раньше).
26 Мая. Приехал из Германии вестник, и я сам его не видал, а слышал в передачах его рассказы. Там, в Германии, тоже голод, но вырабатывается много суррогатов, все мало работают и полнейшая свобода слова, есть даже монархические газеты и три русских! Много русских там живет, они первые нарушают порядок карточной системы, они спекулируют, и немцы смотрят на них с презрением. Русские и там живут день ото дня в ожидании конца большевиков.