18. XII. 40. Среда.
Дня два было сыро и очень холодно. Вчера опять солнечно, тихо, свежо. Нынче тоже. И от этого, как часто, еще грустней. Страшное одиночество.
Уехал в Ниццу Бахрак.
Англичане и греки продолжают бить итальянцев - в Албании и в Африке. Позавчера московск. радио сообщало вечером, что англич. взяли в Африке в плен 50 тысяч итальян.
20. XII. 40.
Серо, очень холодно. В доме от холода просто невыносимо. Все утро сидел, не отдергивая занавеса в фонаре, при электричестве.
Едим очень скудно. Весь день хочется есть. И нечего - что кажется очень странно: никогда еще не переживал этого. Разве только в июне, в июле 19 г. в Одессе, при большевиках.
22. XII. 40.
Было солнце и облака. Прочел "Исполнение желаний" Каверина{210 ("советский"). В общем плохо.
Письмо от Алданова из Лисабона (послано 13 Дек.). Цетлины тоже в Лисабоне, визу в Америку еще не получили. Алдановы уезжают 28 Дек.
30. XII. 40.
Почти все время солнечно и морозно. Дня три лежал снег (с полвершка), в тени до сих пор. не совсем стаял. В доме страшный холод, несмотря на горячее солнце (особенно у меня в фонаре). Голодно. [...] Ничего не могу писать. [...]
Рождество было нищее, грустное, - несчастная Франция!
Читал последние дни "Василия Теркина" Боборыкина.{19} Скука адова, длинно, надумано. Продолжал перечитывать Чехова. За некоторыми исключениями, все совершенно замечательно по уму и таланту. "Иванов" совершенно никуда.
31.XII.40.
Гораздо теплее, даже некоторое весеннее тепло.
1941
1. 1. 41. Среда.
"Встречали" Новый год: по кусочку колбаски, серо-сиреневой, мерзкой, блюдечко слюнявых грибков с луком, по два кусочка жареного, страшно жестка мяса, немножко жареного картофеля (привез от N. N.), две бутылки красного вина и бутылка самого дешевого асти. Слушали московское радио - как всегда хвастовство всяческим счастьем и трудолюбием "Советского Союза" и танцулька без конца.
Позавчера речь Рузвельта, необыкновенно решительная [...] Нынче в газетах вчерашнее новогоднее послание Гитлера: "Провидение за нас... накажем преступников, вызвавших и длящих войну... поразим в 41-м году весь мир нашими победами..."
Небольшой мистраль. Красота гор над Ниццей.
3. I. 41.
С утра дождь и туман. После завтрака проглядывало солнце. К вечеру белые туманы в проходах Эстереля, море серо-свинцового тумана в долинах и горах в сторону Марселя.
Перечитывал "Петра" А. Толстого вчера на ночь. Очень талантлив!
6. I. 41.
Понедельник.
Дождь, сыро, серо, холодно, опять сижу при огне - "фонарь" с закрытыми ставнями, задернутой занавеской и ширмами. [...]
Англо-немецкая война все в том же положении - бьют друг друга, как каждый день всю осень. Осточертело читать и слушать все одно и то же.
Японский м. внутр. дел произнес речь на весь мир - "41 год будет самый трагический для человечества, если продолжится война и не будет возможности для Яп., Ит. и Германии организовать новый мир ко всеобщему благополучию". Последнее особенно замечательно. [...]
21. I. 41.
Были по всей Европе страшные холода, снега. У нас тоже. Холод в доме ужасный, топить вволю нельзя, нечем: запасы наши угля и дров на исходе, дальше будут давать только 100 кило в месяц - насмешка! Все время ищем что купить! Но нечего! Находим кое-где скверный, сморщенный горох (и торговец и мы врем - "для посева"), ржавые рыбки, род stet. селедочек и сардинок - и все. Питаемся скверно [...]
Ждали, что немцы пройдут через Болгарию в Грецию. В Средиз. море их авиация работает уже - помогает итальянцам.
Гитлер виделся с Мус[солини] - "приняты важнейшие решения".
Нынче вечером советск. и швейц. радио: англич. взяли Тобрук. Междоусоб. война в Румынии.
25. I. 41. Суббота.
Солнечный и уже теплый день. Вчера послал av.-recom. Цетлиным в Америку. Нынче - открытку Тане Муравьевой. Сходил опустить ее после завтрака в ящик возле женской обители (под Helios'ом). Сидел на подъеме к "Chaumiere". Припекало. Тишина и грусть на душе.
При взятии Тобрука захвачено около 20 000 пленных. Англичане идут дальше к западу. [...]
Нападения на Англию притихли. "Затишье перед бурей"?
Хитлер, верно, уже понимает, что влез в опасную историю. Муссолини усрался - чем бы там дело ни кончилось. Возможно, что и Абиссинию потеряет.
9 Янв. были на именинах у Самойлова. Прекрасный день. "Альпийский" вечер, когда не дали автоб[уса].
Вечер 11 янв.: выделились белые дома внизу, в окрестности, потемнела зелень камен[ного] дуба у ворот, желтая луна на бесцветно-синем небе; ночью: луна оч. высоко. небо пустое, огромн., на юго-в. лучисто играет чистый голубой брил [лиант] Сириуса.
26. I. 41. Воскр.
Солнечный и теплый день. Ездил в Cannes на концерт Барсукова (с оркестром). Моцарт, Метнер. Потом пили чай в англ. кофейне. [...]
28.I. 41.
Дождь, сыро, холодно. Вера чем свет уехала за яйцами. Был о. Николай, святил дом. Зуров подпевал при службе.
29.1.41.
Последние деньги утекают. [...]
В Норвегии голод. В Финляндии - голод, во Франции голод. Вся Европа ввержена в смертоносные битвы, голод, холод, рабство, муки.
30. 1. 41.
Холод, дождь, туман. 889 фр. из Швеции - там читали что-то мое для радио.
31. I. 41. Пятница.
Всю ночь проливн. дождь и буря. И днем дождь. Ходили в город, истратили на покупки, - на всяческую дрянь, - больше 100 фр.
Чрезвыч. бодрое английск. радио вечером.
1. 2. 41.
Непременно изменить жизнь, - не пить на ночь, гулять днем и перед сном - видел нынче в 2 часа, когда пошли с Бах[раком] в город, тонкий серп нов. месяца, будут, значит, светлые ночи и м. б. теплее, а то все был мрак и холод.
С утра было сумрачно, к десяти разгулялось - солнце и тепло. Груды кремовых курчавых облаков (снизу серых), навалившихся на собачью гору над М. Карло.
И в Африке и в Греции продвижение англ. и греков.
Гитлер в своей речи 30 Янв. признал "неуспехи" итальянцев. Но это не важно, - все равно, сказал он, "en 1941 lhistoire connaitra un ordre nouveau - il n'y aura plus de privilleges, plus de tyrannie... le monde aura le dernier mot..."{*10}.
6 ч. вечера. Полчаса тому назад над М. К., над горами, было нечто гигантское, состоящее из белых клубов, по клубам озаренное красным. Что там, в северн. Италии? Сейчас завешивал окна - высоко, высоко мутный серп месяца - и "синие тучи весны на западе будут видны (Андреевский)"{20} синие тучи на закате. Да, это уже весна. И сердце вдруг сжалось, - молодо, нежно и грустно, - вспомнилось почему-то время моей любви, несчастной, обманутой - и все-таки а ту пору правильной: все-таки в ту пору было в ней, тогдашней, удивит, прелесть, очарование, трогательность, чистота, горячность... Впрочем, все это очень плохо говорю.
3.2.41.
Мрачно, холод, дождь, Эстерель пегий от снега.
Был в городе. Каждое возвращение оттуда с тяжелой сумой через плечо (бут. вина, фрукты, овощи) на нашу крутую гору - великая мука.
По франц. радио из Америки: вот-вот немецкое наступл. на Англ., у немцев десятки тысяч авионов, в первый налет пойдет 10 тысяч, во второй 18...
Перенесена ко мне сверху печка угольная, а моя, дровяная наверх. Читаю Шаховского{21} (о. Иоанна) "Толстой и церковь". Смесь неглупого и глупого.
Часто думаю с удивлением и горем, даже ужасом (ибо - не воротишь!) о той тупости, невнимательности, что была у меня в первые годы жизни во Франции (да и раньше), к женщинам.
То дивное, несказанно-прекрасное, нечто совершенно особенное во всем земном, что есть тело женщины, никогда не написано никем. Да и не только тело. Надо, надо попытаться. Пытался - выходит гадость, пошлость. Надо найти какие-то другие слова.