сплошное клише. Исчезает, выдыхается мелодия языка. Все как будто переведено с какого-то другого, ужасающе бедного и грубого языка. В русском современном языке разрыв между "высоким" языком и "низким" (явление, общее для всех языков) более резкий, чем в каком-либо другом.
Анкоридж. Вторник, 22 сентября 1981
Весь день в аэроплане – и вот, опоздавши на последний – из Анкориджа в Кадьяк, сижу в отеле в Анкоридже. Тут все золотое (листва), синее (море) и белое (горы). Поразительная красота…
Понедельник, 28 сентября 1981
Четыре дня Аляски – с 22-го по пятницу 25-го сентября. Епархиальное собрание, начало учебного года, пастырский "семинар". И, как всегда, впечатление света, благодатности, радости. Особенно – службы в набитой алеутами церкви. А также незабываемая поездка (спустя одиннадцать лет после первой – в дни канонизации) на Еловый остров. Всегда, все время: "хорошо нам здесь быти…".
Книга некоего George Woodcock о Thomas Merton ("Monk and Poet")1 дает новую пищу размышлениям – привычным, всегдашним – о "духовности", о месте и значении этого огромного по своему объему монашеского, духовного "сектора" в христианстве. Все это можно свести, мне кажется, к одному основному вопросу: о смысле слов Христовых "если же хочешь быть совершенным, отдай все и следуй за Мной "2 . Что значит это следование, в чем тотальность христианской жизни? Куда и как нужно следовать "? И в чем это "раздаяние всего"?
Вторник, 29 сентября 1981
"Упадок душевных сил". От суеты, от съедания по частям моего времени, от мучительной невозможности чем-то заняться, от звонков, требований, проблем… "Le propre du pretre est d'etre mange par les hommes"3 . Кажется, это или что-то вроде этого сказал Мориак. И вот меня "съедают". Только охоты быть съеденным у меня нет, и от этого – упадок сил.
Прием, одного за другим, новых студентов, первое, поверхностное знакомство с ними. Почти все – "конверты"4 , то есть "максималисты", но без корней, без кровного, будничного опыта Православия. И у них все "полочки": иконы, "духовная жизнь", догматы… Трудность Православия здесь в том, что Америка живет в непрерывном нервном возбуждении, в какой-то психологической взвинченности. Все время что-то "происходит" или "должно произойти". И этому
1 Джорджа Вудкока о Томасе Мертоне ("Монах и поэт") (англ.).
2 См.: Лк.18:22.
3 "Священнику свойственно быть съеденным людьми" (фр.).
4 Converts (англ.) – новообращенные: перешедшие в Православие.
возбуждению поддается и Церковь – все время какие-то заседания, встречи, завтраки. Все время тебе о чем-то напоминают, что нужно сделать. Голова и сердце засорены, напряжены до предела. И вот я живу под этим напором , при котором ничего по-настоящему сделать , даже с самим собой, как раз и нельзя. Но, может быть, в этом и состоит – "отвержись себе". Может быть, это желание "сделать" что-то – написать, создать, воплотить, – и есть грех: "придавание себе значения". Может быть, прав Пастернак: "Я ими всеми побежден и только в том моя победа"? Не знаю и вот живу на непрекращающемся сквозняке.
Среда, 30 сентября 1981
Все эти дни – искушение мыслью о том, что вот жизнь проходит, а я трачу ее не на то, чтобы делать свое (писать, "оставить после себя" и т.д.), а на других – на поездки, доклады, семинарскую суету и прочее. А сегодня утром ответ в апостольском чтении из Послания к Галатам о том, чтобы не считать себя "чем-то"1 . Не в бровь, а в глаз, и искушение исчезает. Сколько раз в жизни я замечал это: если слушать Священное Писание как личный ответ, личное обращение , оно всегда таковым и оказывается…
Читал, просматривал вчера книгу епископа Игнатия Брянчанинова о смерти. Как можно такие книги писать? Как можно во все это верить ! Ад внутри земли… с цитатами из каких-то странных документов. Решительное непонимание этого подхода. Он-то и породил Бультманов. "Фундаментализм", распространенный на все…
Пятница, 2 октября 1981
"Как пишется статья, как сочиняется доклад или "берется слово" в прениях? К сожалению, это почти всегда театр – и оттого настает время, когда это перестает интересовать" (Г. Адамович в сборнике "СМОТР", 1939).
Случайно прочитал эти слова, но прочитал вовремя: мучительно сочиняя доклад для украинско-русского диалога в Hamilton на следующей неделе, затем – доклад, который я должен прочитать в Wilmington послезавтра, и т.д. С каждым годом писать, сочинять все большая пытка. Все кажется, во-первых, не так написанным и, во-вторых, ненужным : либо уже сказанным, либо "несказанным". "Удобнее молчание…"