Размышления, в связи с этим разговором, о личном счастье. Парадокс: с одной стороны – абсолютная единственность, единичность каждой жизни, а с другой – применимость к каждой одного и того же духовного закона, его внутренняя правда . В случае Д.: его неприятие с самого начала трудного брака. Эмпирически: это тупик. И, однако, выход из этого тупика был бы только один: принять его во всей его "неудачности", вытерпеть, выстрадать, победить. Но для этого, конечно, нужно духовное усилие. Все это звучит как прописи. И, однако, это правда. Христианство: преодоление тупиков. Грех нашей цивилизации: отрицание возможности такого преодоления. Уверенность, что, отбросив тупик, можно по-другому, с другим, с другой – найти счастье. Вечная правда "Анны Карениной": найти его нельзя…
Два дня невероятной бури и тоже невероятных, удивительных, "патетических" закатов.
Вторник, 8 декабря 1981
Вчера вечером кончил курс о "литургии смерти". Теперь надо бы заняться приведением его в порядок… Но когда?
Думал о Д.О. – уже с некоторой "дистанции". Кроме всего прочего, налицо здесь невероятный "оборот на себя". "Мы полюбили друг друга…" Хочется
1 Из стихотворения Ф.Тютчева "Последняя любовь"
грубовато спросить: "Ну и что?" Здесь вопрос "планов". Это "мы любим друг друга", в сущности, на другом плане по отношению к браку. Это несоизмеримо… Его отец – три брака, мать – два, один брат – три, другой – два. И если отождествлять каждое "мы полюбили друг друга" с браком, то нет основания останавливаться… Но брак – это любовь одновременно данная и заданная . А "мы полюбили друг друга" – это любовь, так сказать, "свалившаяся на голову". Брак требует усилия и подвига. "Мы полюбили друг друга" – требует капитуляции. Я знаю, что все это легко говорить… Но как бы в подтверждение моей мысли – вчера же трагическое письмо от [бывшего студента] Н.
Пятница, 11 декабря 1981
Сегодня получил от "ИМКИ", из Парижа, первые девять томов общего собрания сочинений Солженицына. Расставляя их на полке, подумал: вот бы написать теперь статью "Девять томов"… Не уравновешивает ли один Солженицын всю русскую эмиграцию? Не грандиозны ли эти девять томов? Но чтобы написать – нужно перечитать. Когда?
Вчера полуторачасовой разговор с какой-то молодой канадкой, собирающейся крутить фильм о Русской Церкви. Разговор вскрывает ее абсолютное незнание – России, Церкви, советской жизни. Все, что я и о.Л.К[ишковский] ей говорим, она судорожно записывает в записную книжку, восклицая при этом: "How formidable!"1 или "How lovely!"2 . Непонятно, как люди идут и соглашаются на такие вещи. Пример западной самоуверенности, объясняющей, в свою очередь, хроническое непонимание чего бы то ни было касающегося России…
Вчера же годовое собрание наших директоров. Все, затаив дыхание, слушают объяснение банкиров, ведающих нашими, то есть семинарскими, денежными делами. Признаюсь, что не понял ни одного слова, ни одной фразы. Боюсь, что именно так же – катастрофически! – ничего не понимают современные люди в языке богословском.
Суббота, 12 декабря 1981
Впервые за много недель спокойное, солнечное утро дома, за письменным столом… Вчера ужин у нас с Кесичем и Эриксоном и их женами. Очень весело и дружно… Все та же мучительная работа над "Таинством Святого Духа", работа также по преодолению в себе какого-то духовного паралича, лености, ничегонеделанья…
Среда, 16 декабря 1981
Счастливые два дня в Балтиморе. В понедельник приехали в наш, теперь уже такой знакомый, [отель] Sheraton, где я ждал результатов Льяниных операций два раза… На этот раз все в порядке. Чувство огромной благодарности.
1 "Потрясающе!" (англ.).
2 "Чудесно!" (англ.).
Для меня навсегда [больница] John Hopkins останется местом благодатным . Не случайно в ротонде – эта статуя Христа.
Вечером в понедельник ужин с Алешей Б[утеневым] и его невестой. В старом портовом ресторанчике. Во вторник утром – короткий прощальный визит к хирургу. Завтракаем в порту, в греческом ресторане. Дождь, серое небо, залив в тумане. И чувство bliss'a. И, наконец, прощальное: хор девочек поет Christmas carols. Почти все – черные. Все в красных платьях. И это остается таким праздничным светом в душе.
Вечером прямо с [вокзала] Penn Station, под все тем же дождем, в Syosset на празднование семидесятипятилетия Сережи Трубецкого. Сегодня – погружение в исповеди, экзамены, приготовления к концу семестра.
Восторг [сына] Сережи – по телефону – от двухнедельной поездки в Сибирь.
Четверг, 17 декабря 1981
События в Польше. И усилия Запада – ne pas aggraver la situation1 … Вчера получил "Русскую мысль". Объявление ревнителей памяти Государя – о панихиде 19 декабря на rue Daru.
Четверг, 31 декабря 1981
Последний день года. Серый, холодный, с надвигающимся снегопадом. В гостиной елка. И, как всегда в этот день, ощущение времени , сущности, опыта его как конца и как начала.
На этой неделе два дня (по несколько часов) на съезде ассоциации славистов. Много знакомых и незнакомых. Подходят, представляются: "Я так давно мечтаю с Вами познакомиться…" Чувствую себя маленькой "знаменитостью".
Вторник, 5 января 1982. Навечерие Богоявления
Вчера, после двух недель с нами, уехала в Париж [племянница] Наташа. Кончились также "бурные" дни: елка со родичами и внуками, Новый год. Л. сегодня поехала в школу. В общем, праздники прошли хорошо, дружно, счастливо. Мы с Л., кажется, никогда так не ценили наш "уют", как в этом году.
Одно плохо – работа. Бывает такая полоса: "не идет". И, главное, в голове не только масса мыслей, но и более или менее ясно, что сказать. Не выходит только "как". И это мучительно.
Старость: забываю имена , не всегда сразу приходят слова.
Польша. Россия. Церковь.
"Вот тот мир…"2.
К 31 марта мне нужно написать статью (или главу) в двенадцать тысяч слов (!) о современной православной "духовности" (коллективный труд англо-американский). Проснулся сегодня и думал (с ужасом) о том, что сказать, о чем писать.
1 не осложнять ситуацию (фр.).
2 Из стихотворения Ф.Тютчева "Накануне годовщины 4 августа 1864 г .".
Предварительные думы:
1. Может быть, отличие "современной" духовности в том, что она как раз выделена , стала какой-то Ding an Sich1 . Причины этому: огрыв Церкви от современного мира. Духовность – одна из "алиенации"2 . Не только путь к Богу, но и бегство от "современности" (не от мира, следовательно, а в другой – прошлый – мир…).
2. Раздробленность, плюрализм этой "духовности".
3. Один тип – "ученая" духовность (молодая монахиня: "Я не могу быть монахиней, не изучив досконально Оригена…").
4. "Старец".
5. Яеевхаристичность.
6. Форма и содержание.
7. Западные влияния. "Зои"3 в Греции, харизматизм.
8. "Возрождение": Афон.
9. "Снобизм".
10. Положительное и отрицательное.
11. Двусмысленность.
12. "Пути…" (куда? что надо? и т.д.).
Суббота, 23 января 1982
Hotel Rodenway. Боулдер, Колорадо.
Семь часов утра, и за окном буквально вспыхивают розовой зарей Скалистые горы. Пишу это перед отъездом на аэродром. А сюда – в университет Колорадо- приехал вчера читать лекцию о Солженицыне… До этого -два с половиной дня в Лос-Анджелесе, pastoral institute4 , до этого – целая неделя, ухлопанная на конференцию – в семинарии – "Синдесмоса", посвященную богословским школам. Так что январь вышел невероятно занятым, беспорядочным, разорванным. К тому же еще – ледяным, снежным и потому трудным. В понедельник – новый семестр, и это значит – напряжение до конца мая!
Понедельник, 1 февраля 1982
Только вчера уехал от нас Д. Оболенский, только вчера, таким образом, пришла к концу полоса суеты, невозможности работать. А потом был Синдесмос, поездка в Лос-Анджелес и Колорадо и – наконец – Оболенский, милый, жалкий, как бы затравленный обстоятельствами своей жизни… На все это ушла куча душевной энергии. А сегодня, сейчас – иду читать первую лекцию второго семестра. Итак, нужно восстанавливать "ритм" жизни, что в моей жизни и, Бог знает, не по моей воле – самое трудное, самое безнадежное.