Рон смотрел в пустую аптечку, вращая в пальцах последнюю баночку со снотворным для отца. Его и раньше мучали боли, но теперь, по ночам, когда лекарства закончились, он выл, стонал , иногда кричал, чем привлекал к их двери мертвецов. Что само собой, им не было нужно, и Рон давал отцу снотворное.
====== #29 ======
Утром Майя проснулась от очередного приступа тошноты, и удивилась какой-то абсолютной тишине в спальне – обычно этот жуткий дед стонет, хрипит, скрипит зубами и издает еще бог весть какие звуки, которые сильно ее раздражали и пугали, но сейчас все было тихо. Она встала с кресла и потянулась, распрямляя затекшую спину. Ей надоел этот дед, эта квартира, этот заносчивый Рон, который никогда с ней не разговаривает, но все таки она понимала – здесь безопасно. Зевая во весь рот она подошла к кровати – старик был мертв, его лицо теперь было такое спокойное...
- Эй, Рон, твой папаня гляди того, помер что ли,- входя на кухню сообщила она парню. Рон поморщился – его ужасно бесила эта деваха: беспросветно глупая или, как сказала бы его бабушка, табула раса, абсолютно безграмотная – он ужаснулся, когда узнал, что Майя читает по слогам и пишет с такими чудовищными ошибками, от которых даже у не самого образованного человека волосы зашевелились бы не только на голове. Ее речь состояла из слов-паразитов, мата и какого-то жаргона, и сперва он даже не понимал, что она говорит. В добавок ко всему она отвратительно чавкала и сербала из кружки. Это слово “сербала” Рон узнал от нее, и никакое другое не смогло б идеально описать это действие. Сербала!!! Вот и сейчас она с противным звуком втянула в себя чай и громыхая ложкой по стенкам кружки начала размешивать сахар. Рона передёрнуло, и на секунду он пожалел, что не разделил снотворное на двоих – на нее и отца. Убил бы двух зайцев сразу...Ему было невыносимо жалко отца, но пока тот был жив, он для Рона словно якорь в этом доме, в котором оставаться было уже нельзя. А Майя... А ведь сперва она ему даже понравилась, ровно до тех пор пока не открыла рот. И пусть Рон живет в таких условиях, он все таки оставался аристократом до мозга костей и присутствие этой раздражающей девицы его невероятно бесило. Умудриться залететь от клиента, так еще и не знать от кого именно, хотя... Чего еще ожидать от дочки наркомана, который умер еще до ее рождения, и матери алкоголички... Рон снова поморщился, глядя как Майя пьет чай и облизывает ложку. Ее вообще не волновала беременность, будущие роды да и в целом она крайне легкомысленно относилась к своему положению. Черт, возись теперь с ней... Раздражение Рона нарастало, и он, дабы не сорваться, вышел из-за стола и подошёл к окну. На улице ярко светило солнце, а значит отличный день, чтобы уйти и начать новую жизнь в этом новом мире.
Еще дня четыре назад Рон убрал от двери стол, т.к понимал, что шум привлечет тварей. Так оно и получилось – они несколько дней шатались и шкреблись в их дверь, и вот сегодня впервые было тихо. Он посмотрел в глазок – пара монстров стояло в коридоре словно в анабиозе, несильно раскачиваясь. Спиной к ним, это хорошо, отметил он, ведь прорываться через темный коридор на первый этаж это самоубийство, а умирать он совершенно не собирался, не сегодня так уж точно. А вот вылезти в окно в коридоре и воспользоваться пожарной лестницей казалось отличной идеей.
-Сними это! Как ты собираешься в них бежать, если придется? Лучше босиком иди! – сказал он Майе, но та скрестила руки на груди и отрицательно покачала головой. Ещё и смотрит так нагло. Рон закрыл глаза и потер переносицу, пытаясь успокоить поднимающееся внутри него раздражение. Да ради бога, пусть идёт в них – скорее убьется, быстрее сожрут, обе эти перспективы его полностью устраивали. Он отвернулся от девочки, закинул на плечи рюкзак со скудными пожитками – пара поллитровых бутылок с водой, тонкий плед, полотенце, перочинный ножик, ложка с вилкой, металлические миска и кружка, расческа, мыло и зубная паста с щеткой и две последние пачки растворимой лапши. Что собрала у свой рюкзак Майя он не интересовался, ему было наплевать. Рон приоткрыл дверь и высунулся, давно несмазанные петли жалобно застонали, привлекая внимание тварей. Те зашевелились, но он размахнулся и закинул далеко вперед кастрюлю, которая с оглушительным грохот поскакала по полу. Твари, издав отвратительный рык, направились на звук. Рон выскочил, в мгновение ока добежал до окна, перелез через подоконник, перескочил на лестницу и нехотя помог перелезть Майе. Она пошла первая, громыхая своими каблуками по железной лестнице и Рон с трудом подавил в себе желание столкнуть ее вниз.
Они шли по улице, не встречая ни единой души, ни живой, ни мертвой. Майя ныла, что устала, что ей тяжело идти, что она натерла ногу, но Рону было все равно. Он даже не удосужился сказать ей “я же говорил!”, а просто шел вперед. Он знал куда идет – к бабушке. Но идти придется долго, через весь Лондон, а потом ещё несколько километров за городом. Надо найти машину, и Рон, наконец , остановился. Майя, издав какой-то то ли стон, то ли плач, повалилась на землю и сняла туфлю – пятка и мизинцы были растерты в кровь и сверкали огромными волдырями. Рон вздохнул, досчитал до 10, приказал ей сидеть и ждать его, а в случае опасности спрятаться, например, в те большие мусорные контейнеры, где ей самое место про себя подумал он, а сам пошел к машинам, стоящим на обочине. Его немного удивляло, что улицы были относительно чистыми, хотя кровь и всякие разбросанные вещи были повсюду, но ни жутких скелетов или разлагающихся тел не было. Рон видел несколько трупов, но лежали они далеко, и подходить к ним он считал неразумным. Машины, в основном, были припаркованы, а не брошены как попало, ну и в целом выглядело всё совсем не так, как в фильмах про зомби-апокалипсис. Он подергал ручку двери одной из машин – открыта, но ключей нет, а угонять их путем соединения проводков, он не умел. Но зато нашел зажигалку, сигареты, жвачку и влажные салфетки. Тоже хорошо, думал Рон, переходя к следующей машине. Здесь уже были ключи, и почти полный бак бензина, и Рон махнул рукой Майе, подзывая ее. Она, с удивительной скоростью для человека с такими растертыми ногами, влетела в машину и хлопнула дверью. Стая птиц поднялась с крыши и противно заорала. Рон стиснул кулаки, лишь бы не влепить этой дуре, сел за руль и аккуратно прикрыл дверь.
-Еще раз хлопнешь – пойдешь на хрен отсюда!
Майя что-то буркнула себе под нос, растянувшись на заднем сидении, но Рон не расслышал. Он выехал на дорогу, и чем ближе подъезжали они к центру, тем печальнее становилась картина. Тут были и трупы, и кровь, море какой-то черной дряни, брошенные машины. Рон притормозил возле одного тела – совсем молоденькой девченки, и высунувшись наполовину стянул с нее кроссовки.