-Ага, давайте, пойдем, ночью, ага, конечно, когда ж еще, – громким шепотом бурчал Джон, одеваясь.
Аня толкала речь, выйдя чуть вперед и обратив на себя 4 пары уставших глаз, а я смотрела на нас и подумала, как же сильно нас потрепало, и физически, и морально.
Смерть Джерри сильно ударила по всем нам: Аня стала черес чур психованой, взрываясь по любому поводу. Я и Алекс закрылись в себе, все больше молчали. Оно и понятно, нас больше всех связывало с малышом. Алекс его спас, а я едва не стала ему мамой... Джон бесился от бессилия и невозможности повлиять на ситуацию, а Калеб... Калеб как обычно возвышался над нами молчаливой мощной горой, не выдавая себя никакими эмоциями. В общем, все мы были морально подавлены, потеряв друзей и не получив в итоге того, из-за чего так рисковали(
Аня еще что-то говорила, но я, задумавшись, пропустила ее пламенную речь. Однако, услышала кое-что другое – странный звук, доносившийся с улицы. Словно что-то очень-очень огромное и тяжелое тащили по асфальту и это что-то ужасно скрежетало по дороге. Остальные тоже услышали и Джон молниеносным движением руки дал нам знак молчать. Аня умолкла и мы прислушались – странный пугающий звук. Как внезапно Калеб, расширив глаза, крикнул “ТАНК” и в ту же секунду прогремел жуткий грохот – в нас выстрелили. Стена покрылась тысячами трещин, но устояла, мы все таки находились в подвале, но на головы нам посыпалась штукатурка с потолка. Очередной грохот – и снаружи, и внутри здания, пол под нами покачнулся, а потолок покрылся огромными трещинами и начал провисать. На третьем выстреле, когда мы судорожно собирали наши пожитки, как попало запихивая все в сумки и рюкзаки – потолок не выдержал – огромный кусок сорвался и грохнулся прямехонько между мной и Джоном, а за ним, поднимая кучу пыли посыпался и весь остальной потолок и все, что было в комнате над нами. Джон оттолкнул меня от летящего на нас куска, но другой все равно накрыл меня своим весом. Сквозь ускользающее сознание я услышала крики, выстрелы, чужие голоса, голоса моих друзей и снова что-то тяжелое упало на меня и я отключилась.
====== #31 ======
Я услышала странный рокот, но не смогла разлепить глаза – в лицо с бешеной силой и скоростью вонзались тысячи песчинок, камушков и какого-то другого мусора. Я попыталась приподнять голову, но мощнейшая вспышка боли пронзила череп и я отключилась. Не знаю, сколько времени я провела в отключке, но когда я снова попыталась, и на этот раз успешно, разлепить веки, то меня полоснул по глазам яркий свет и тут же я услышала то, к чему невозможно привыкнуть – звуки, издаваемые зараженными. И вонь, всепроникающая вонь их больных тел. Я моргала, пытаясь разглядеть, что происходит, но увидела лишь горы обломков и заражённых, неуклюже копошащихся и валяющихся то тут, то там среди обрушившихся стен и потолка. Я поняла, что они меня не замечают и постаралась, не создавая лишнего шума, определить, что же со мной. Я определенно была придавлена здоровенной плитой, и лишь несколько арматур, воткнувшихся по сторонам от меня не дали ей придавить мое бренное тельце насмерть. Сбоку, наискосок к плите лежала еще одна, создавая таким образом своеобразный каменный шалаш, внутри которого я и находилась и тем самым скрывая меня от мертвых глаз заражённых. Из плохих новостей, вертеть головой было невыносимо больно, а из плеча торчал какой-то штырь, пригвоздивший меня к полу. Ногами пошевелить не получилось, но и тут я ощутила тяжесть – видимо и ноги мне придавило обломками. Но я хотя бы их чувствую, могу шевелиться, а значит позвоночник цел. Я уткнула голову лбом в пол и замерла – в метре от меня прошаркал зараженный, споткнулся и упал мордой в кирпичи. Собственно, весь наш подвал был заполнен ходячими мертвецами, издававшими миллион отвратительных звуков – от чавканья и рычания и до хруста костей, но все, что попадали в мое поле зрения, лежали среди обломков и не могли встать.
Ситуация была так себе – я вряд ли смогу самостоятельно выбраться из под завала, тем более неизвестно, что там с моими костями, все ли цело и смогу ли я идти. Количество зараженных вроде не увеличивалось, но и не уменьшалось, а значит, если я ранена, то вряд ли смогу далеко уйти да и выбраться из подвала. А что в-третьих я не успела подумать, так как увидела, что одной стены нет совсем и дверь в подземный гараж выломана и, насколько мне было видно, вертолета внутри не наблюдалось. Так вот, что это был за гул и вот почему мне в лицо прилетело столько мусора – когда я очнулась вертолет взлетал... Неужели... Сознание отказывалось принимать реальность... но меня бросили... бросили умирать здесь... одну...но как....Очевидно, что танк пробил дверь в гараж, но черт, я не верю, что Аня или Джон могли бы оставить меня тут. Черт, может они подумали, что я умерла? А если знали, что я жива??? Тогда они оставили меня умирать... оставили на растерзание зараженных.. не могли они так поступить... или могли... Мысли с бешеной скоростью метались в голове, но ничего хорошего придумать не удавалась, никакого оправдания – меня действительно бросили умирать среди развалин.
Не знаю как долго я лежала, тело затекло, голова болела, тошнило, а мой мочевой пузырь не выдержал испытаний и предательски слился, и теперь я, ко всему прочему, лежала в мокрых холодных джинсах и думала лишь о том, чтоб моя неизбежно приближающаяся смерть была хотя бы не мучительной. День сменился ночью, мое присутствие так и не было замечено, очевидно ещё и потому, что, как я разглядела чуть позже в просвет между плитами, несколько мертвых зараженных раскинулись прямо у меня над головой, и еще один, живой кряхтел практически перед моим носом. Он был разорван на несколько частей, и его вяло клацающая зубами голова тоже служила хорошим громоотводом от других зараженных, находящихся в подвале. Очевидно, их запах перебивал мой, так же вяло текли мои мысли. Полежав еще несколько часов в каменной ловушке я начала замечать, как мертвецы, которые не застряли в обломках, потихоньку стали расходиться, уходя через проломленные стены. И довольно скоро в разрушенном подвале установилась практически тишина, нарушаемая редкими стонами тех невезучих ходячих, которые застряли в развалинах. Самое время, чтоб попытаться вылезти, думала я, безрезультатно дергая ногой, в попытках освободиться. С каждым рывком пробитое плечо отзывалось острой болью, и я снова перестала шевелится. Все тело ломило, но у меня не было возможности даже на сантиметр изменить свое положение. Я оставила эти попытки вылезти, и прикидывая, сколько крови я потеряла, погрузилась в сон. Проснувшись в очередной раз, я смотрела на голову зараженного недалеко от меня, размышляя, что скорее всего я все таки тут умру, ибо без посторонней помощи хрен я выберусь да и смерть от обезвоживания и голода уже не казалось такой нереальной. Безрезультатно попыталась сглотнуть сухим горлом, и едва не подавилась своим же языком, когда снова послышался звук шагов. Решив, что это очередная тварь ищет чем бы перекусить, я уткнулась лицом в пол, притворяясь мертвой. Но уже через мгновение я приподняла голову – шаги явно принадлежали живому человеку. Он периодически останавливался, ворочал и откидывал камни, слово что-то искал и не издавал “заражённых” звуков. Было слышно, как оживлялись зараженные, когда неизвестный к ним подходил и этот ни с чем не сравнимый треск проламываемого черепа. Я хотела было позвать на помощь, но вовремя одумалась – это ведь мог быть и кто-то из тех, кто нас обстрелял, или мародеры да и мало ли кто мог припереться на грохот в разрушенное здание в целях наживы. Я прикрыла глаза, оставив небольшую щелочку, чтоб незаметно следить за незнакомцем, как послышался еще один звук – кто-то второй спрыгнул в подвал и так же молча пошел в мою сторону. Незнакомцы не разговаривали между собой, и наконец, прошли мимо моего убежища. Я увидела ботинки, заляпаные кровью и грязью, прошедшие прямо перед моим лицом. Вторые ноги, обутые в рваные кроссовки и длинные носки разного цвета остановились рядом с “живой” мертвой головой и внезапно передо мной возникло лицо незнакомой девушки. Длинные волосы ее, заплетённые в дреды, свесились через плечо и она в упор посмотрела на меня. Я не успела вовремя закрыть глаза и девушка, заметив это, закричала :