Я плеснула в лицо холодной водой, приводя себя в чувство и не веря своим глазам перепрыгнула ручей и подбежала к Рону. Полностью обнаженный парень сидел на земле за шею привязанный к дереву такой же леской, какую и на меня накинула Дэйзи. Одна его рука безвольно болталась вдоль тела, вторая же была прибита к толстой ветке на манер распятия. Рядом с Роном уже едва ощутимо, но все же чувствовался запах Дэйзи и Генри, и ледяные мурашки пробежались по мне с ног до головы. Господи, только наивный и добрый Калеб мог привести этих маньяков в лагерь. Я освободила Рона и тот застонал, когда я опускала его на землю. Тело, как и лицо его, покрывали множественные мелкие раны. Выглядели они так, словно кто-то суетно, наспех бил, резал, вонзал нож или что-то острое в тело… Голова была окровавлена и я увидела кое-где следы от вырванных волос, сами же клочки были засунуты Рону в рот. Я с чувством легкого отвращения вытащила их и выбросила в ручей. Сердце мое билось так быстро, что меня снова затошнило и я уткнулась лбом в ствол, пытаясь прийти в себя. Рон завалился на бок и лежал на промозглой земле, тяжело и редко дыша. Я собралась взвалить тело парня на себя, но вовремя опомнилась, осознавая как странно это будет выглядеть, если я на своем горбу принесу его к нам, прикрыла Рона своей пайтой, вернулась в лагерь и рассказала о нем Хавьеру. Я заметила, что Калеб так и лежит на земле, услышала как Аня ругается с Майей, заметила какой нервной походкой идет к ручью Хави, собственно, атмосфера в лагере была слишком напряжённой — поднеси спичку и все взорвется. Но вот мы пришли, Хави поспешил к Рону, секунд двадцать ошарашено разглядывал его, пощупал ребра, позвоночник, потом откинул мою пайту и укутал своим пончо, закинул на плечи и понес в лагерь. За все это время он ни слова мне не сказал, лишь пару раз отпихнул меня, когда я порывалась помочь. В другое время я может и обиделась бы, но чувства мои были притуплены, только злость и раздражение прорывлись наружу. В основном, только эти эмоции я и испытывала постоянно, тоже, видимо, следствие заражения, что тут думать. Мы быстро пришли в лагерь, Элеонора едва не лишилась чуств, увидев внука в таком состоянии и они с Майей принялись над ним хлопотать, мыть, чем-то мазать. Сунули под нос нашатырь, одно из немногих оставшихся лекарств в аптечке, видимо, из-за своей ненужности, и Рон застонал, приходя в сознание. Я почувствовала себя лишней и вышла на улицу; Аня и Хавьер суетились возле Калеба — они перевернули его на спину и я увидела следы белой пены вокруг его рта. Хавьер задумчиво вертел в руке обертку от конфеты, которой ни у кого из нас никогда не было. В общем-то, стало понятно, что или Дейзи, или Генри угостили его отравленной сладостью, не понятно было другое, смертельный в ней был яд или просто снотворное. В любом случае, Калеб все еще был жив, хотя и выглядел довольно скверно. Нашатырь не привел его в чувство и Хавьер присел на бревно, ожесточенно растирая переносицу. Я осторожно села рядом, огляделась и нигде не увидела тел наших «гостей». Хотела спросить о них у Хави, но тот сидел с едва прикрытыми глазами, уставившись в землю и уперевшись лбом в раскрытые ладони. Понятно, на разговор он не настроен, и я вернулась в фургон. Рон уже полностью пришел в себя, хотя и не мог говорть, горло было повреждено и не давало произнести ни звука. Майя с Элеонорой расположились по краям его лежанки и не обратили на меня ни малейшего внимания. Я прошла к Ане, которая сидела на самом краю кресла, нервно раскачиваясь, и присела напротив, но она как-то недружелюбно взглянула в мою сторону и отвернулась к окну, скрестив руки на груди. Что блин происходит, что за массовая одиба на меня… Когда я успела им что-то сделать плохое?
— В чем дело? — я не стала мучать себя догадками и задала напрямую вопрос. Аня промолчала, глубже ввинчиваясь в кресло.
— Аня, все же нормально? — требовательно повысила я голос
— Что??? Что «Аня»?! Нас чуть не убили!!! Кэт мертва — это ясно, как белый день! Калеб тоже еле дышит! Ты сбегаешь, бросая меня связанной. Хавьер, как обезумевший, таскает тела этих уродов по всему лагерю, не зная куда их приткнуть! Ты ЭТО считаешь нормальным, да???
А ты сама? Не странная стала? Ты, как будто и не ты! Ты Мари напугала, и к чему это привело! Ты чуть не убила меня этой пробежкой по лесу, странное у тебя поведение, какие-то секреты с Хавьером… Да мы почти не общаемся с тобой, а ты этого даже не замечаешь!!! И этот твой рассказ про иммунитет, твое равнодушие ко всему… Ты отстраненная, постоянно убегаешь в лес, ой да кому я все это рассказываю!!! И ты еще меня спрашиваешь, в чем дело? Вот и расскажи мне — в чем дело!!!
Майя заинтересованно повернулась в нашу сторону, привлеченная разговором. Конечно, она ничего не поняла по-русски, но все же, ей было любопытно, т.к на любом языке мира было понятно, что мы выясняем отношения, а это всегда интересно.
Блин, лучше б не спрашивала. Я умоляюще посмотрела на Аню, но та была слишком возбуждена и озлоблена, чтоб проявить ко мне сочувствие.
Да не собираюсь я ни перед кем оправдыватьс!!! И резко встав, едва не перевернув небольшой журнальный столик, пересекла салон и завалилась на свою койку. Пошли вы все… У меня и без вас проболем хватает…
Прошло уже дней шесть, как мы покинули лагерь, давно остался позади лес и впереди не маячило ничего хорошего, лишь мрачная, забитая машинами трасса с абсолютно беспросветным концом. Мы сунулись сперва в город, но… Тот грохот, что я услышала, когда встретилась в лесу с монстром был грохотом взрывющихся бомб. Город разбомбили и именно это заставило зараженных бежать в лес в поисках спасения. Сперва мы даже обрадовались — значит армия существует, значит есть еще люди и оружие, есть кому отдавать приказы и их выполнять, но потом… Потом мы увидели несколько ни с чем не сравнимых силуэтов мутантов — 5 или 6, если быть точнее, бежали по разрушенным зданиям в сотне метров от нас, отчетливо выделяясь в лучах утреннего солнца. Но еще больше повергли в ужас зараженные, которые ловко карабкались по стенам оставшихся стоять зданий, цепляяся пальцами рук и ног за выступы и впадинки кирпичей. Они взбирались до самых крыш и перепрыгивали с одного дома на другой, как в каком-нибудь фильме про ниндзя. Не успев войти в город мы развернулись и пошли в другую сторону. Калеб полностью отошедший от снотворной конфеты нес Элеонору, Рон и Майя шли вместе, держась за руки и я как-то пропустила тот момент, когда они стали встречаться. Права была Аня, я была слишком равнодушной ко всему происходящему, кроме себя. Аня с Девочкой и Хавьером возглавляли нашу колонну, и лишь я плелась позади них, отставая на добрых десять метров в компании лисы. С момента, как мы покинули лагерь никто со мной не обмолвился и словом. Даже Хавьер, хотя я и чувствовала, что его симпатия ко мне никуда не исчезла. Только Фокси по-прежнему была моей малышкой и единственным существом, меня не игнорирующим. Было обидно? Немного. Но злости на них было куда больше, как будто я сама выбрала себе такую участь. Хавьер все рассказал про меня Ане и остальным, и теперь никто из них не решался близко приближаться ко мне. К слову, руки мои были связаны за спиной, а на шее — самый настоящий собачий ошейник с шипами во внутрь и длинный поводок на рулетке, который держал Хавьер. Кроме душевной боли мне никакого дискомфорта это все не причиняло, я могла разорвать «оковы» в любую секунду. Только я сама же и предложила поступить со мной вот так, в шутку конечно, от безысходности, мол, если так боитесь, то посадите меня на цепь. Внезапно все восприняли это с нескрываемым воодушевлением, страшно им видите ли находится рядом со мной. Ох, как я злилась на Хавьера, я ему доверяла, а он предал!!! Хотя, все-таки, это именно он отстоял мое место в группе, не дав меня изгнать. Но все же, сейчас поступил со мной, как с животным… Да и Аня вела себя, как сторонний наблюдатель, словно и не было между нами никакой дружбы, и это было для меня самым тяжелым испытанием. Неужели ее обида так сильна, что можно перечеркнуть все, через что мы прошли???