Эдгар.
-БЕТ!!!! – прогремел Эдгар, вбегая в дом, замечая краем глаза, что странно шатающихся по улице соседей стало больше. На секунду замер, оборачиваясь – окровавленные, залитые черной жижей политик и его жена почти бежали к нему, извергая все новые и новые порции черной рвоты и пугающе рыча. Эдгар захлопнул дверь, не дожидаясь соседей, вбежал в дом и... споткнулся о труп их дочки, лежащей на полу с мясным тесаком в черепе. С улицы раздался грохот и злобный вой – твари ломились в двери, но Эдгар уже бежал по следам крови на второй этаж в их с женой спальню – никого. Его колотила дрожь, а когда он увидел, что следы ведут в детскую, то похолодел и едва ли смог заставить себя сдвинуться с места.
-Бэт!!! Родная!!! БЭТ!!!!
Эдгар замер, вслушиваясь, как внезапный жуткий крик боли и ужаса разрезал тишину. Эдгар кинулся на крик, на секунду замер, прикоснувшись пальцем к окровавленным отпечаткам на двери, но потом резко распахнул ее и теперь уже у него самого с губ сорвался вопль: его маленькая, такая хрупкая, такая беззащитная и до умопомрачения любимая Бетани лежала на полу в луже собственной крови, правая рука ее была растерзана, с отпечаткам человеческих зубов на сохранившейся коже, живот надулся и ходил ходуном, преобретя серый цвет и покрывшись паутиной выпуклых синих вен. Да и сама Бэт была невыносимо бледной, глаза закатились, а белки выглядели красными из-за полопавшихся в них сосудов. Женщина изогнулась и новая порция крови вылилась из ее лона на пол. Она невидящими глазами смотрела в потолок и кричала, живот надулся так, что казалось вот-вот лопнет, в нем словно происходило землятресение – так трясло и кидало тело Бэт по полу. Скинув оцепенение Эдгар кинулся к жене, но подскользнулся на крови и упал прямо к ее ногам, и в этот момент Бет закричала так, что он непроизвольно закрыл уши руками и едва не зажмурился, увидев, как она заколотила ногами по паркету, разбрызгивая кровь, а живот, раздувшись еще сильнее, вдруг начал проваливаться внутрь тела.
Эдгар догадался, что у жены начались роды, пачкаясь в крови, на разъезжающихся руках подполз к ней, задрал подол ее юбки и завыл, отшатывась от страшной, нездорово-синюшного цвета головы с впавшими белесыми глазами, которая торчала у Бет между ног... Синеватый рот кривился в жуткой гримасе, издавая совсем не детские крики, а скорее животный рык, тонкие, мертвенно бледные плечики выворачивались, освобождая такие же страшные ручки и, наконец, ребенок полностью родился, вывалившись из женщины на перекрученной пуповине. Он не кричал, не плакал, он лишь рычал и щелкал беззубой челюстью, пытаясь ползти в сторону Эдгара, в ужасе забившегося в угол. Пуповина не дала этому существу, ЕГО ребенку, с ног до головы покрытому черной слизью дотянутся до Эдгара и он задергался, рыча и повдвывая, протягивая жилистые ручки с острыми ноготками к отцу.. Надо же, это действительно девочка, отрешенно подумал Эдгар, поднимаясь, но все еще вжимаясь в стену. Стефани, Бет хотела назвать ее Стефани...
Вот только существо, корчившееся на полу, не могло быть его дочкой..Он перевел взгляд на уже мертвую жену и с каким-то внезапным пугающим равнодушием подумал о том, каким же способом ему покончить жизнь самоубийством.
====== #55 ======
- Господи, он ненормальный, – прошептала я, слегка отойдя от увиденного. В чудесной деревянной кроватке, над которой висел милый плюшевый единорог, на розовой простынке лежал зараженный ребенок. Это был совсем крохотный младенец, как новорожденный. Ребенка крепко спеленали, отчего он нелепой креветкой извивался в кроватке, а заметив мое присутсвие начал шипеть тонким голоском. Мне удалось рассмотреть лишь его лицо – серое-коричневое, с впавшими щеками и черными кругами под глазами, он яростно открывал беззубый рот и неистово пытался освободиться. Но, на удивление, и сам ребенок, и пеленки, и кроватка – все было чистым, никаких следов черной жижи или крови я не заметила.
- Ну, нет, он точно сумасшедший, – и я зачем-то вытащила ребенка из кровати. Скорее всего это девочка, раз все розовое, решила я поугадывать пол, но проверять, что там под пеленками не стала. Я держала ребенка на вытянутых руках, чувствуя, как она извивается, дергается в попытке освободиться, но при этом совершенно не воспринимая меня как еду. Ну и с чего бы ей хотеть меня съесть, я качнула головой, отгоняя идиотскую мысль, если мы оба заражены. Я не выдержала, чувствуя, что вот-вот заплачу, вернула ее обратно в колыбельку, выскочила в окно и напоролась на Эдгара с Аней, которые прогуливались недалеко от дома. Увидев, как я вывалилась из окна детской, Эдгар буквально на глазах озверел, одним махом преодолел расстояние нас разделяющее и я не успела даже подумать, что надо бежать, прижал меня к стене за шею, приподняв над землей, и зарычал в лицо с совершенно безумным видом. Я не понимала, что он пытался говорить, хотя и не сложно было догадаться, и чувствуя, как сильна его хватка и практически ощущая, как ломается моя шея, начала лупить его ногами по телу, стараясь освободиться, но Эдгар был силен, да так, что я со свой силой с трудом смогла отпихнуть его и ослабить хватку. Обычный человек в такой ситуации уже давно бы отдал концы и болтался бы в руках Эдгара безжизненной тряпичной куклой. Все это время Аня так кричала, что на ее вопли сбежались абсолютно все, даже Элеонора, которой, в последнее время стало ходить все сложнее. Хавьер и Калеб вцепились в руки Эдгара и не без труда оттащили его от меня. В процессе он несколько раз откидывал их назад, но они поднимались и снова бросались в бой. Ярость захлёстывала Эдгара даже когда он отпустил мою шею, а я упала на траву, хватая воздух ртом, как рыба. Я слышала, как они ругались, кричали, как Эдгар пытался снова накинуться на меня, но смотрела я только на одного человека – на Рона, а тот, с нескрываемым удовольствием, следил за этой сценой и очень расстроился, когда Эдгару не дали меня придушить. “Сука” – прохрипела я одними губами в его раздосадованную физиономию, ощупывая шею, в попытке определить степень повреждения. Крики внезапно смолкли, мужчина сидел на земле обхватив голову, Хавьер что-то говорил, но я не слышала. Из головы не шел этот ребенок и сам Эдгар, который поднял голову и умоляюще посмотрел мне в глаза. Столько боли и горя я не видела еще ни у одного человека, слезы градом катились по его лицу, исчезая в бороде и снова появляясь где-то на кончиках волос.
Я поймала его взгляд и покачала головой, пытаясь дать понять ему, что ничем не навредила ребенку, и Эдгар, кажется, понял. Он вскочил, оттолкнул Калеба и кинулся в дом. Мы едва ли успели посмотреть ему в след, как дверь в дом хлопнула, а через мгновение в окне над нами засветила тусклая лампочка. Эдгар хорошо знал, что зараженные не переносят яркий свет и даже этим пытался не навредить маленькому монстру.
- Какого хера тут происходит!!! – задыхаясь говорил Хави, тряся меня за плечи. Моя голова болталась из стороны в сторону и хорошо, что я не чувствовала боли, сейчас она, наверное, была адской.
- Отстань, – отпихнула я его руки и пошатываясь поднялась. – У него и спрашивай, – сипло ответила я Хавьеру, едва сдерживаясь, чтоб не послать, и медленно поплелась в наш дом.
” Жаль, очень жаль” – услышала я разочарованный шепот Рона за спиной, сказанный так, чтоб слышно было только мне.
Мудила ты сраный, злость накатила с такой силой, что лишь присутствие Элеоноры удержало меня от расправы над Роном. Какого лешего я спасла этого мудня тогда у дерева, да лучше б он сдох. На*уй этого уебка, на*уй!!! Я так давно не материлась, что сама вздрогнула от потока брани и все никак не могла успокоиться, злость перетекла в ярость, в глазах потемнело и я готова была разорвать Рона на мелкие куски. От безысходности я начала лупить кулаками в стену особняка, оставляя на местах ударов черные липкие брызги.
Я схватилась за голову и кинулась к себе в комнату, заметив, что ко мне снова бежит Эдгар. Я успела запереться до того, как он меня догнал и теперь лишь гадала, вынесет ли он дверь или нет, вслушиваясь в тяжелое дыхание за стеной. Эдгар дверь ломать не собирался, но несколько раз попросил выйти и поговорить. Я отмалчивалась и, наконец, он ушел, но остался где-то в доме, а его место за дверью занял Хавьер. Он тоже просил меня выйти, потом заверил, что мне ничто и ничего не угрожает, что никто меня ни в чем не обвиняет.
- Пусть сперва этот мудак свалит, – крикнула я через дверь.
Тут же послышалась ругань Рона, однако, он все таки ушел, демонстративно громко хлопнув дверью. Мне было слышно, что Майя побежала за ним, а еще спустя какое-то время раздался ни с чем не сравнимый скрип. Трахаются они, что ли??? Фу, хуже животных, скривилась я и вышла. Под дверью сидел Хави, остальные – в холле в ожидании. Ну и что им от меня надо, я все равно ничего не расскажу об увиденном, для себя решила я, спускаясь следом за Хави. Злость моя еще не прошла и меня начал бесить аромат ванили, о чем я незамедлительно доложила Хавьеру, на что тот смутился и ничего не ответил, лишь пару раз кидал на меня странные взгляды и когда мы одолели, наконец, эту бесконечную лестницу, я успела успокоиться, глубоко дышала и думала о Джоне. Почему он появился в моих мыслях я не знала, но подумала, что будь он здесь, то никогда не дал бы Рону так со мной обращаться. Джон был хорошим, я не могла любить плохого, просто не могла. Джон не дал бы меня в обиду, и я представила, как он бьет морду Рону, выбивает ему зубы, ломает нос и размазывает его поганые мозги по мраморному полу. Настроение поднималось на глазах, злость окончательно отступила и, усевшись в кресло в холле, я была совершенно спокойна и готова к разговору.