- Так что же??? – не унимался он.
- Хорошо. Портреты Джона. Мне нужны портреты Джона.
И тут же почувствовала, как к запаху ванили примешалось что-то горькое, неприятное. Хавьер заиграл желваками и резко отпустил мою ладонь.
- Зачем они тебе, – чуть не сквозь зубы спросил он, – он же вас предал, бросил умирать.
- Это уже мое дело!! И... брал или нет!!! – чуть не выкрикнула я, рискуя разбудить весь дом.
- Взял, не беспокойся, – процедил Хавьер, раздувая ноздри. Божечки, он ревнует, дошло до меня и ничего в связи с этим не испытала. Все мои эмоции, как и раньше, были отключены и я лишь попросила его отдать мне рисунки. Хавьер хмыкнул, буркнул что-то типа “тебе это не понравится”, и направился к себе. Он вошел первым, включил свет и я сразу увидела почему мне “это” не понравится: на стене, на мишени для дартса висел портрет Джона, в который метал дротики Хавьер. И выбрал же один из лучших, и попал же так метко: в оба глаза, лоб и кончик носа. Я ничего не сказала, молча сняла его со стены, скинув дротики на пол и потребовала остальные.
- Я их сжег, – хмыкнул Хавьер, скрещивая руки на груди.
- Серьезно? – но по запаху я понимала, что он не врет. – Тогда заберу этот, – я сложила его пополам и пройдя мимо Хави чуть затормозила уже в дверях.
- Зачем? Серьезно? – и не получив ответа вышла из комнаты, хотя и так все было понятно.
Что ж, хотя бы один... Я вытащила его уже в комнате, бережно расправила на столе и начала выравнивать клочки рваной бумаги по краям дырочек от дротиков. Приведя его более менее в порядок я, как будто в первый раз, снова его разглядывала. Странное чувство потери появилось где-то в районе сердца, стало как-то невыносимо жалко.. Но, что именно я не могла понять: я вроде так ничего и не ощущала из моих прежних к нему чувств, но в то же время щимящая жалость не давала покоя. Я вздохнула, сложила портрет в несколько раз и тоже сунула в рюкзак. Теперь дело за едой и можно уходить, но все же посидела еще немного в комнате, опасаясь, что Хавьер снова может меня увидеть. Спустя еще час я стояла на кухне и набивала все свободное место рюкзака припасами. Я распихала по карманам пару пачек хлопьев, печенье, конфеты, какие-то мясные изделия и сыр в вакууме, в надежде, что они еще продержатся без холодильника, булочки, оставшиеся с ужина, бутылку воды и банку красной икры. Никаких консервов или чего-то долго хранящегося не было. Потом наложила себе в тарелку остатки ужина и не разогревая принялась есть. За этим занятием меня застал Рон.
Я чуть не подавилась, увидев его в дверях. Опять расслабилась и не почуяла, что кто-то идет. Рон с гадкой усмешкой на лице и постукивая пистолетом по ладони облакотился о косяк и, самодовольно ухмыляясь, за мной наблюдал.
Тааак, главное сохранять спокойствие. Я быстрее, сильнее, умнее, чем он, но пистолет был заряжен и оставаться невозмутимой было сложно. Под его тяжёлым взглядом я доела ужин, не видела смысла вскакивать и совершать какие-то нелепые действия, да и сам он был слегка обескуражен моим ночным ужином и равнодушием к оружию в его руках. Потом встала и тоже облакотилась о стену – это происходило уже под дулом пистолета.
- Будешь тут стрелять – всех разбудишь, и вряд ли тебе это сойдёт с рук, – начала я, видя как играют под кожей его желваки. Ох, он очень хотел меня пристрелить, прямо здесь, но тоже понимал всю глупость этой затеи.
- Ну нет, пошли на улицу, зря я тебя столько времени караулил, что ли!!! И рюкзак свой забери, скажу, что ты сбежала, – он аж хохотнул на радостях, что я сама обеспечила ему алиби.
Мы вышли во двор, ночь была холодной, шел снег, и дышалось так легко ...
Перед смертью не надышишься, вспомнила я слова и обернулась к парню. Тот стоял, явно замерзая, т .к не подумал и вышел из дома в одной футболке.
-Давай, давай, – он нетерпеливо погнал меня пистолетом в сторону вольеров.
- Неее. – я отрицательно покачала головой. – Ты ничего мне не сделаешь! Ты у меня в долгу!! Я тебя нашла у дерева, и ...
- Пасть закрой!! Я тебе ничего не должен! Запомни это раз и навсегда!!! – и он в бешенстве вскинул пистолет и нажал на курок. И тут я узнала новые грани своих способностей – время словно замедлилось, я увидела, как он поднимает руку, как палец ложится на курок, вспышку, запах пороха и вот я уже, как пружина, отскакиваю в сторону метра на три, приземляюсь на одно колено и, сгруппировавшись, готовлюсь кинуться в сторону ворот. Рон во весь голос выругался, кинулся за мной, но подскользнулся и растянулся на плитке, клацнув челюстью. И сразу до меня донесся запах крови и сразу глаза начала застилать пелена и желудок скрутило от зверского чувство голода.
Я кинулась бежать и в несколько секунд достигла ворот. А вот и дыра в моем плане – забор слишком высокий, так еще и под напряжением... Но мозги работали на удивление ясно – я побежала к хоз.домику, стоявшему неподалеку, легко подпрыгнула, зацепилась за
выступ крыши и забралась на него. Так, Рон бежал ко мне, маневрируя на скользкой плитке, а из дома на звук выстрела выбежали все остальные. Я судорожно проссчитывала, смогу ли перепрыгнуть с крыши, все таки до забора метра четыре, но внутренним чутьем поняла, что смогу! Дверь второго от забора дома хлопнула и появились Аня с Эдгаром, теперь понятно, почему она не ночевала у себя. Рон практически поравнялся с домиком и снова направил на меня пистолет; совсем пацан рехнулся, подумала я, отступая к самому краю для разбега. Я заметила, что со спины на него накинулся Хавьер, валя с его и не давая выстрелить, влепил пару раз ему по морде, выхватил оружие, а дальше я не стала смотреть. Я начала разбег, но рюкзак мешал и, добежав до противоположного края крыши, стянула его с плеч, размахнулась и удачно швырнула через забор, даже не задев электрическую ограду. Снова побежала к началу крыши – Хавьер уже стоял у домика, но забраться на него, конечно же, не мог, и теперь кричал и умолял меня не прыгать. Зато Эдгар и Калеб, благодаря росту, начали меня окружать и увидев, как лохматая голова Эдгара появилась на горизонте, я кинулась бежать, оттолкнулась от края, взмыла в воздух, вытянулась в струну и спустя пару душераздирающих секунд оказалась на другой стороне и, как кошка, приземлилась на все четыре конечности, припав телом к земле.
С ума сойти, получилось!!! Я подскочила, схватила рюкзак и кинулась бежать. За спиной услышала, как открылась дверь, как кричали мне вслед Хавьер и Аня, как Хави даже попытался догнать, но... Я была уже далеко и не чувствуя усталости остановилось только, когда достилгла трассы. Ну вот и все, теперь я сама по себе, и решив идти в Лондон, как бы далеко мы от него не находились, неспеша зашагала по дороге, а спустя какое-то время заметила атобус с открытой дверью, залезла в него, забралась на второй этаж, свернулась калачиком в одном из кресел и уснула, глядя на крупные хлопья снега, падающие с неба.
====== #57 ======
Утро встретило меня лютым холодом, едва открыв глаза я сразу полезла в рюкзак, выудила из него второе худи, и только сейчас заметила какую-то бумажку в кармане штанов. Она частично вывалилась пока я спала. Странно, что это? Я развернула ее – ого, записка от Ани! Когда, интересно, она ее мне подсунула? Распрямив листок и облакотившись о спинку сиденья начала читать:
“Привет) Вряд ли пока я смогу сказать тебе лично, но ты не обижайся, что я так отношусь к тебе, как к животному. Меня Хавьер попросил подыграть ему, сделать вид, что мы, как все. Ты сама видишь, Рон чекнутый. От него совершенно непонятно чего ожидать, а так мы, считай, в тылу врага, можем хоть как то его сдерживать...”
Да уж, сдержали, подумала я, отрываясь от чтения, вспомнив историю с ежом и то, как он меня чуть не пристрелил.
“... я честно тебя не боюсь. Ну, т.е когда узнала, конечно, первая мысль была “ААААААА”, но потом рассудила так, если ты давно заражена и до сих пор никому из нас не навредила и даже помогала, то что изменилось, кроме того, что мы об этом узнали!? Но Хавьер убедил меня. Мне ужасно стыдно перед тобой, но мне приходится играть эту роль. Господи, да я глаз на тебя поднять не могу, думаю совесть меня сожрет. Еще раз извини.”
Настроение внезапно улучшилось, все таки она не такая как все, она осталась моей подругой до конца и, улыбаясь, я сложила записку, сунула в карман рюкзака и надела под низ худи – двигаться стало сразу неудобно, но я хотя бы начала согреваться. Записка не шла из головы, думаю она давно мне ее подсунула, а я просто не заметила. Черт, это, конечно, многое бы могло изменить, но сейчас уже поздно.
Я вздохнула, вытащила какую-то коробку с нарисованным мишкой-космонавтом, немного посидела и под хруст шоколадных хлопьев любовавалась улицей – все было завалено чистейшим снегом и искрилось на солнце. А еще меня очень порадовало отсутствие каких бы-то ни было следов на белоснежной поверхности. Я отбросила опустевшую пачку в сторону, накинула заметно похудевший рюкзак на плечо и прошлась по салону. На втором этаже ничего интересного не нашла, а вот на первом было довольно много всяких вещей: сумочки, телефоны, несколько кроссовок от разных пар, порванные босоножки, заляпаные кровью, пару рюкзаков, несколько кепок, обрывки наушников, какие-то журналы. В салоне, на удивление, было не очень много следов крови, как и черной дряни. Я снова выглянула наружу – ничего не нарушало тишину этого морозного утра, вернулась в салон и принялась изучать свои находки. Телефоны все были разряжены, толку от них не было, из трех сумочек две были бесполезны – только косметика да кредитки. Но одна порадовала пачкой “Орео”, сникерсом, пакетиком с леденцами, сигаретами и зажигалкой, засунутой в пачку. Содержимое рюкзаков тоже не сильно помогло пополнить запасы – один принадлежал студенту – в нем были тетради, книги, какие-то конспекты, как напечатанные, так и написанные от руки, ручки, зарядка для айфона и вдребезги разбитый ноутбук. Во втором нашлись штук 15 раздавленных упаковок корма для кошек, шлейка и пакет тостерного зачерствелого и заплесневелого хлеба. Я полистала ради интереса учебники и тетради, но ничего не поняла, все таки высшая математика и физика подвластны далеко не всем, забрала одну из тетрадей, почти не заполненную и пару ручек, на всякий случай, мало ли, может вообще начну вести дневник, чем-то занимать себя все равно придется. Жаль, никаких теплых вещей не нашлось, очевидно этот автобус стоит тут еще с лета. Закрыв свой рюкзак я снова выглянула в окно – опять шел снег, так еще и начался ветер, закручивая белые хлопья в самую настоящую вьюгу, видимость была почти нулевая и я решила повременить с отходом и осталась в автобусе, в котором, в итоге, провела почти неделю. Я даже жгла костер, спалив все учебники и никому уже ненужные конспекты. В целом, вполне сносно провела эти дни и когда, наконец, распогодилось, а снег не выпадал уже три дня, я решила покинуть свое убежище. Самое неприятное было в том, что я оставляла следы на снегу, который хоть и похрустывал приятно под ногами, но мог выдать меня с потрохами. И взбреди в голову кому-нибудь на меня напасть, найти меня не составило бы труда. Но с другой стороны, я и сама бы заметила, что по близости кто-то есть, поэтому взвесив все за и против, все таки отправилась в путь. Километра два я прошла без приключений, но наткнувшись на огромный завал из машин пришлось остановиться. Во-первых, надо было как-то их обойти, а во-вторых, снег вокруг был истоптан до черного асфальта, да и пахло тут мягко говоря не розами. Очень густой и липкий запах зараженных пропитал все на расстоянии метров трехсот точно, словно где-то у них тут было логово или они прошлись здесь недавно. Я в нерешительности стояла, размышляя, что делать: с одной стороны они мне вроде и не страшны, но с другой все таки стремно вот так переться неизвестно куда. Пока я думала, услышала какие-то звуки, а потом уловила и запах живых людей. Ооо, только этого мне не хватало! Я не знала, радоваться этому мне или нет, но все же начала медленно ходить вдоль завала, пытаясь понять, где могли спрятаться те люди. В машинах их определенно не было, во всяком случае в этих, я сосредоточилась, пытаясь вычленить их запах от вони зараженных. Вроде получилось, я заметила, что впереди завала виднеется заправка, вполне вероятно именно там они и прячутся. Решила не идти туда, ну что я могу им дать или чем-то помочь? Ничем, да и не хотелось, если честно и я решила пройти как-нибудь незамеченной мимо. Преодолела эту пробку, по пути отметив, что тут было настоящее рубилово – много замерзшей и довольно свежей крови, много черной жижи, да вообще очень много следов тварей. Заметила в машинах трупы, разной степени поврежденности, но останавливаться не стала, наоборот ускорила шаг и практически миновала заправку, прячась за машинами, когда наскочила на мальчишку лет двенадцати. Он испуганно смотрел на меня, не в силах сдвинуться с места, но потом вдруг свел брови к переносице, нахмурился, чуть вытянул голову вперед, ойкнул и внезапно кинулся ко мне с громким шепотом “Вы что, живая!!!???”