Его функция заключалась в том, чтобы путешествовать через то, что он считал бесконечно захватывающим ощущением пространства, и обеспечивать безопасность его людей и прочих пассажиров в своем металлическом чреве. Еще бы ему понять, как можно не хотеть выполнять свою функцию. У него-то прекрасная функция.
— Кое-что в моей функции мне нравится.
Мне нравилось защищать людей и вещи. Мне нравилось находить изощренные способы защиты людей и вещей. Мне нравилось быть справедливым.
«Так зачем ты здесь? Ты не «вольный бот», ищущий своего опекуна, который, по-видимому, не умеет сделать простейшую вещь — послать сообщение через общедоступную ретрансляторную связь, имеющуюся на кольце, которое мы только что покинули.»
Этот вопрос застал меня врасплох. Я не думал, что его интересует что-то, кроме него самого. Я колебался, но он уже все равно знал, что я БЕзопс, и он знал, что никаких обстоятельств, которые позволили бы мне находиться здесь законно и с одобрения, просто не было. А еще он мог знать, кем я был. Я отправил свою копию новостей Порта ФриКоммерс в канал.
— Это я.
«Доктор Менса из «ПрезервэйшнОукс» купила тебя и позволила уйти?»
— Да. Ты не хочешь еще раз посмотреть «Скачущих»? — Я пожалел о своем вопросе мгновением позже. Он уже знал, что была попытка его отвлечь.
У меня не было причин скрывать это, кроме страха выглядеть глупо.
— Я ушел без разрешения. Она предложила мне свой дом на Презервейшн, но там она во мне не нуждается. Там никто в БЕзопсах не нуждается. А я… я не знал, чего хочу, не знал, хочу ли я отправиться на Презервейшн или нет. Хочу ли человека-опекуна, что просто эвфемизм слова «хозяин». Я знал, что будет проще сбежать со станции, чем потом с планеты. Так что я ушел. Почему ты пустил меня на борт?
Я думал, что смогу отвлечь его, заставив говорить о себе. Опять промашка.
Он сказал, «Ты меня заинтересовал, а грузовые перевозки без пассажиров — это так нудно. Ты ушел, чтобы отправится на станцию «Кью», принадлежащую «РавиХирал Майнинг Фасилити»?
— Я ушел, чтобы убраться из Порт ФриКоммерс, подальше от Компании. — Он ждал. — После того, как у меня появилась возможность все обдумать, я решил отправиться на РавиХирал. Мне надо провести кое-какие исследования, а там это делать удобнее всего. Я думал, при упоминании об исследованиях он прекратит задавать вопросы, поскольку понимает, что такое исследование. Не тут-то было.
«На транзитном кольце есть публичные библиотеки, у которых установлен информационный обмен с планетарными архивами. Почему бы не заняться исследованиями там? Мои бортовые архивы тоже весьма обширны. Почему ты не искал доступ к ним?»
Я не ответил. Он подождал целых тридцать секунд, прежде чем сказал, «Системы конструктов в основе своей уступают улучшенным ботам, но ты не глуп.»
Ага, ладно, да пошел ты, подумал я и инициировал последовательность отключения.
Глава третья
Меня вернуло в режим бодрствования через четыре часа, когда начался цикл моей автоматической перезарядки. Транспортник немедленно влез, заявив, что «это было излишнее ребячество».
— Что ты вообще знаешь о детях? — Теперь я был зол еще больше, потому что он был прав. За то время, что я был неактивен, человек бы уже съехал с темы или отвлекся на что-нибудь другое, но транспортник просто ждал, чтобы продолжить спор.
«В состав моего экипажа входят учителя и студенты. Я собрал достаточно примеров ребячества.»
Я просто сидел и думал. Мне хотелось вернуться к просмотру, но я знал, что он решит, будто я сдался, принимая неизбежное. Все время своего существования, по крайней мере той его части, что сохранилась у меня в памяти, я только тем и занимался, что принимал неизбежное. Я устал от этого.
«Мы же теперь друзья. Я не понимаю, почему ты не хочешь поговорить о своих планах.»
Какое изумительное в своей, взбесившей меня, наглости заявление.
— Мы не друзья. Первое, что ты сделал, после того как мы стартовали — начал угрожать мне, — напомнил я ему.
«Мне нужно было убедиться, что ты не пытаешься навредить мне.»
Я заметил, что он использовал «попытка», а не «намерение». Если бы его беспокоили мои намерения, то он просто с самого начала не пустил бы меня на борт. Ему было приятно продемонстрировать свое превосходство над БЕзопсом.
И не то, чтобы он был неправ в отношении «попытки». Во время просмотра эпизодов, мне удалось кое-что проанализировать, воспользовавшись схемами в его публичном канале и спецификациями схожих транспортников, доступных в незащищенных секциях его базы данных. Я придумал двадцать семь способов привести его в негодность и три — разрушить. Но взаимное гарантированное уничтожение — это не тот сценарий, в котором я был заинтересован.
Если мне удастся выйти из этой истории целым и невредимым, то для следующей поездки придется подыскать транспорт поприятней… и потупее.
Я не ответил, но теперь я знал, что он не выдержит. «Извини», сказал он. Я снова не отреагировал. Он добавил, «Моя команда всегда считает меня заслуживающим доверия».
Ох, не следовало давать ему смотреть все эти эпизоды «Скачущих».
— Я не твоя команда. Я не человек. Я — конструкт. Конструкты и боты не могут доверять друг другу.
Целых десять бесценных секунд было тихо, хотя, по всплеску активности его канала, я мог бы сказать, что он что-то делает. Я понял, что он сейчас должен активно рыться в своих базах данных в поисках способа опровергнуть мое утверждение.
Затем он сказал, «Почему?».
Я провел столько времени, проявляя терпение к людям, задающим тупые вопросы. Я должен контролировать себя лучше, чем он.
— Потому что мы оба обязаны следовать приказам человека. Человек может приказать тебе стереть мою память. Человек может приказать мне уничтожить твои системы.
Я думал, он начнет доказывать, что я не смогу причинить ему вред, и на этом наш разговор был бы, скорее всего, окончен.
Но он сказал, «Здесь сейчас нет людей».
Тут я понял, что этим разговором он завел меня в тупик, притворяясь, что ему нужно все объяснить, ради того, чтобы дать мне возможность проговорить все для самого себя. Я не знал на кого больше злюсь — на него или на себя. Нет, определенно, на него.
Я сидел какое-то время, желая просто вернуться к просмотру чего-нибудь, неважно чего, вместо того, чтобы думать об этом. Я чувствовал в канале, как он ждет, смотрит на меня со всем вниманием, за исключением крошечной частички, следящей за курсом корабля.
Есть ли мне дело до того, что он это узнает? Боюсь ли я, что узнав, он изменит свое мнение обо мне? (Насколько я могу судить, он и так был обо мне весьма невысокого мнения.) Есть ли мне дело до того, что этот сволочной исследовательский транспортник думает обо мне?
Мне не следовало задавать себе этот вопрос. Я почувствовал, как на меня накатывает волна безразличия, и знал, что не должен отдаться на ее волю. Если я собираюсь следовать своему плану, в чем бы он не заключался, я должен избавиться от безразличия. Если я позволю ему овладеть собой, то неизвестно, чем это для меня кончится. Катанием на тупых транспортниках с бесконечными просмотрами сериалов и шоу, пока кто-то не поймает меня и не продаст обратно Компании или не убьет ради неорганических частей.
— В какой-то момент, примерно 35000 часов назад, — начал я, — меня отправили по контракту на станцию «Кью» «РавиХирал Майнинг Фасилити». Во время этого задания я сорвался и убил много своих клиентов. Моя память об этом происшествии была частично стерта.
Для БЕзопсов возможна только частичная очистка памяти из-за органических частей у нас в головах. Невозможно стереть память из органических нервных тканей.
— Мне нужно узнать, произошло ли это из-за фатального сбоя в моем регуляторном модуле. Я думаю, что именно это и произошло. Но мне нужно знать наверняка. — Я колебался, но, черт побери, остальное-то он все равно уже знал. — Мне нужно знать, я ли взломал свой регуляторный модуль, чтобы вызвать инцидент.