— Значит, договорились. В следующий общий выходной летим.
— А ты уже пробовал? — спросила Вера.
— Нет. Для тебя, как и для меня, это будет впервые. Хочу ощутить эти эмоции с тобой.
— Я думала, мы пойдем на Клода Моне?
— Не думал, что тебе будет это интересно.
— Ты так много рассказывал про этого французского художника, что мне стало интересно… Моне — отец импрессионизма. Он прошел долгий путь от насмешек и нищеты до всемирного признания. Обожал свой сад в Живерни, его вдохновляли цветы, пейзажи, но и жен, детей он тоже рисовал. Был дважды женат. Первая жена умерла от туберкулеза, осталось двое сыновей. Вторую он взял с шестью детьми, но она потом тоже умерла. У него была катаракта на обоих глазах, даже после операций он не переставал рисовать. Некоторые его полотна стоят миллиарды, — торопливо говорила Вера. — Его имя стало брендом, в честь него до сих пор называют рестораны, салоны красоты и многое другое.
— Ты так внимательно меня слушала, — смущенно опустив глаза, сказал Тимур. — Значит, решено: пойдем на его выставку тоже.
Он встал, сел рядом с ней на диванчик, обнял ее нежно.
— Лисенок мой внимательный. Лисенок любит слушать, — сказал Тимур, смотря в ее зеленые глаза, поправляя локон волос, выпавший из прически.
Они молча сидели в полной идиллии, их руки и ноги сплелись как ветви деревьев. Только посетители кафе, проходящие в уборную комнату, беспокоили Тимура. Мужчины всех возрастов, рас и мастей, проходя мимо них, не отводили масляных взглядов от Веры. Их даже не смущало, что девушка была не свободна и сидела не одна, они не скрывали своих грязных желаний. Сама Вера почувствовала волнение Тимура. Он больше не мог этого терпеть. Он оплатил счет и молча, спеша, вышел из кафе. Вера поспешила за ним.
— Подожди, ты очень быстро идешь. Что случилось? Я что-то сделала не так?
Он резко остановился. Она поравнялась с ним. Глаза их встретились.
— Я должен… должен знать… Ты моя? — собравшись духом, спросил Тимур.
— Конечно, я твоя. Твой Лисенок, — гладя его по волосам, улыбаясь, сказала Вера.
— Нет! Ты не поняла, Вера… — вздыхая, сказал Тимур. Я должен понимать…
Она все хорошо понимала.
— Я твоя и только твоя, — ответила Вера и закрепила свои слова поцелуем.
Вернувшись, на пороге дома Вера встретила удивленную мать и сестру. Марго посмотрела на часы: без пяти десять вечера.
— Что-то случилось? Все нормально? — спросила Ника, переглядываясь с Марго.
— Зашибись, сестренка, — с улыбкой сказала Вера.
— Вот это да. Первый раз пришла вовремя, — сказала Маргарита.
— Ты опять недовольна?
— Довольна, просто поражена. Я не пойму, ты пьяна? — рассматривая дочь с ног до головы, спросила Маргарита.
— Трезвая я, — Вера дыхнула матери в лицо в подтверждение.
— Мама, ты не видишь? Да, она пьяна от любви, — хихикнув, сказала Ника.
— Тимур сказал, что не надо расстраивать маму. Сказано — к десяти быть дома, значит, к десяти, — сказала Вера. — Он хороший, а ты не хочешь с ним знакомиться.
— Все равно это ничего не решает. Один раз это не считается. Мне его здесь еще не хватало, — размахивая руками, пробормотала Марго и ушла в свою комнату.
Лежа в кровати, Вера думала о Тимуре, о прошедшем дне. На столе возле окна в вазе стояла алая роза, подаренная им. Ей столько раз дарили огромные красивые букеты. Но эта одинокая роза, одна сторона которой освещалась светом от уличного фонаря, а другая оставалась в тени, была прекраснее всех. Так и в тени оставалась ее будущее с ним. Что ее ждет дальше, она не знала, но жизнь начинала обретать смысл. Эта неизвестность будоражила и возбуждала ее. Под порханье крыльев бабочек, которых становилось день ото дня больше в ее животе, она уснула.
6. Марго
Дни проходили, сменяясь один за другим. Маргарита возвращалась домой после суток на работе, подходя ближе к дому, вдали увидела главную сплетницу двора и знающую про всех в округе бабу Маню, деревенскую простую старушку, любительницу совать свой нос куда не следует. Она считала, что день прожит зря, если она не перемолола кому-то кости или не разузнала про кого-то что-то пикантное. Разнюхивая, наблюдая за всеми, она всегда знала, кто куда пошел, кто с кем, что выносили или приносили, кто женился или развелся, кто где живет, что пьет и чем дышит. Воспользовавшись моментом, когда старушка повернулась к ней спиной, Марго поспешила и изменила маршрут, чтоб проскользнуть незаметно к подъезду, избегая встречи с ней. Но мимо бабы Мани муха не пролетит, да и мышь в норку к себе ничего не затащит.