— А вот и мы, — лэри Опалин не спешила отцепляться от дядюшки.
'Пожалуй она слишком навязчива,' — была вынуждена признать Катерина, со вздохом отказываясь от перспектив сосватать дядюшку с рыжей красоткой. 'Ну что ж, будем искать,' — вспомнив незабвенного Семен Семеныча Горбункова, вздохнула она.
— Алекс, можно тебя на пару слов? — кое-как освободив свой камзол из цепких пальчиков магианны, поинтересовался лэрд Глэйв.
— Хочу вас предупредить, лэри, — Лавиния провожала глазами уходящих мужчин, лениво обмахиваясь веером. — Алекс мой и только мой. На праздник середины зимы у нас назначена помолвка.
— Помоги вам Пресветлая, — от всей души пожелала Катя. — Счастья и радости.
— То есть вам все равно? — магианна выглядела ошарашенной.
— Ну что вы! — горячо запротестовала Катерина. — Как я могу оставаться равнодушной в такой момент? Я очень рада за вас! 'А еще больше я рада за себя!' — продолжила она мысленно и пообещала, что в ближайшие же выходные навестит храм Пресветлой Матери и помолится за то, чтобы удача не оставила рыжую нахалку.'
— Да? — подозрительно прищурилась лэри Опалин. — Ну в таком случае и я рада. А не подскажете ли у какой мастерицы вы заказывали это чудесное платье?
— Нет, — продолжала веселиться Катя. — Это конфиденциальная информация, которой я не готова делиться с вами, увы.
— Лэри, позвольте пригласить вас на танец, — перед блондинкой стоял, склонив голову один из друзей Генри.
— С удовольствием, — согласилась девушка. Несмотря на то, что парень потешался над Китти в прошлом, его общество было сейчас предпочтительнее. Находиться рядом с рыжей врушкой почему-то было противно.
Вальсы звучали один за другим, заставляя Катю снова и снова кружиться под призрачным листопадом. Танец, другой, третий… Она поймала себя на мысли, что уже не различает этих юнцов с их однообразно восторженными комплиментами. Девушка почувствовала усталость от яркого света, шума и пристального внимания окружающих. 'Пожалуй пора попросить Генри, чтобы он проводил меня в общежитие,' — подумала Катерина за мгновение до того, как перед ней остановился герцог Ингарский.
— Китти, вы позволите? — само присутствие Ужаса Дагании заставило людей расступиться и, пользуясь этим, он позволил себе обратиться к девушке как к близкой знакомой.
— Да, — просто ответила Катя, стараясь, чтобы окружающие не заметили, как она рада.
Забыв о приличиях, они молчали, отдавшись танцу. За них говорили глаза.
— Устала? — тревожились серые.
— Рядом с тобой я забываю о такой мелочи как усталость, — отвечали зеленые.
— У тебя был тяжелый день, а меня не было рядом, — виновато темнели свинцовые.
— Зато сейчас ты со мной, — успокаивали зеленые. — И я счастлива.
— И я, — таял вечный лед в сумрачных глазах. — Хочу украсть тебя у всех этих людей, у этой музыки…
— Так что же тебя останавливает? — искрились живые изумруды.
— Ты опять смеешься надо мной, — сверкают из-под нахмуренных бровей стальные очи. — Или нет? — в них появляется робкий огонек надежды.
— Укради меня, — блеснув, стыдливо прячутся в густых ресницах малахитовые…
Бал был в разгаре, оркестр играл, повинуясь хрупкому до прозрачности седому дирижеру, маги кружились, растворяясь волшебстве танца, и никто не почему-то заметил исчезновения самой красивой пары сегодняшнего вечера…
Она начала первой. Ничуть не сомневаясь, шагнула вперед, встала на цыпочки и, ухватившись руками за крепкие мужские плечи, поцеловала куда дотянулась, ткнулась губами в гладко выбритый подбородок и недовольно захныкала.
— Что? — испугался Александр.
— Ты слишком высокий, — пожаловалась Катерина, обнимая его за шею.
— Китти, милая, — он еще мог держать себя в руках, но ясно осознавал, что выдержки надолго не хватит. — Китти…
— И слишком много разговариваешь, — теперь ее губы подарили мимолетную ласку кадыку, заставив его судорожно дернуться. — Если ты прямо сейчас не поцелуешь меня, то я никогда тебе этого не прощу, — Катя была напряжена как натянутая тетива.
— Только не это, милая, — без тени иронии попросил мужчина, перед которым склоняются самые могущественные маги Дагании.
Он с нежностью посмотрел на хрупкую девушку, которая давно уже стала его личным наваждением и с восторгом понял, что попал в такт ее сбивчивого дыхания. Глаза Китти потемнели, ее губы приоткрылись. Они звали, манили, обещали блаженство…
Кате казалось, что она словно листок, подхваченный ветром, летит куда-то, не имея ни сил, ни возможностей, ни желания прервать это чувственное парение. Глядя в серые глаза, позволяла целовать себя, целуя в ответ. Умирала от желания быть ближе к этому мужчине и возрождалась, чувствуя его желание. Стонала, пытаясь расстегнуть дрожащими пальцами непослушные пуговицы на камзоле Александра. Выгибалась, чтобы жадным мужским рукам было удобнее распускать шнуровку на спине. Закрыв глаза, хныкала, когда он отстранился на мгновение, чтобы вновь приникнуть к нему, вдыхая знакомый запах шоколада. Шоколада? 'Алекс?' — Катя замерла, распахнув глаза. 'Я с ума схожу,' — выдохнула успокоенно.