— Насколько я помню, ничего такого с вами ни разу не было во время наших совместных перемещений, — напомнил Александр.
— Наверное поэтому я и забыла о своей особенности, — смутилась Катя. — Было бы интересно исследовать этот феномен, не так ли, ваша светлость?
— Мы обязательно займемся этим, — пообещал лэрд Рокк, склоняясь к девушке. — А пока…
— А пока, — перебила Катерина, — вам лучше отпустить меня, — она уперлась кулачками в широкую мужскую грудь. — Я пришла сказать, что не могу принять браслет, более того…
— Вам не понравилось? — расстроился Александр, не спеша, впрочем, выпускать из рук Катерину.
— Как может не понравиться такое чудо? — девушка вновь и вновь предпринимала попытки освободиться. — Да отпустите же меня, ваша светлость!
— Обязательно, — пообещал герцог задумчиво. — Значит вы решили руководствоваться правилами хорошего тона?
— Да, — просто ответила Катя, решив не вдаваться в лишние подробности. — И я даже не буду спрашивать, почему вас это удивляет. Пользуясь случаем, хотелось бы также вернуть вам кольцо.
Александр разжал руки, отпуская своевольную добычу, и устало сгорбился на кровати.
— Вы мне всю душу вымотали, — пожаловался он. — Еще ни одна женщина не выпила столько моей крови.
— Да ладно вам, — Катя присела рядом. — Я ведь еще и не начинала толком.
— В самом деле? — в серых глазах разгорался интерес.
— Конечно, — убежденно кивнула она, — другим достается от меня гораздо сильнее, и то они не жалуются. Нытик вы, а не Ужас Дагании. Ой, — Катя вскочила. — Я вспомнила!
— Что именно? — развеселился герцог.
— Я давно хотела узнать, почему вас все так называют, да постоянно забывала.
— А вы не знали? — удивился он.
— Откуда?
— А вообще-то да, — широко улыбнулся он, — вы занятая особа.
— Не то слово, — согласилась Катя, у которой ослабели колени от этой мальчишеской улыбки.
Ей так сильно захотелось этого мужчину, что она зажмурилась на мгновение, а когда открыла глаза, то задохнулась от ответной жажды в его взгляде.
— Ваша светлость, — собственный голос показался ей хрипловатым, он словно царапал воспаленное нёбо, — помнится вы говорили о том, что готовы помочь мне… — Катя не заметила, как преодолела то небольшое расстояние, которое было между ними. — Мне действительно давно пора повзрослеть…
— Китти, — позвал он, привлекая к себе несопротивляющуюся девушку, — вы хорошо подумали?
— Что?! — томная нега разом покинула Катерину. — Мало вам того, что я практически упала в ваши объятия, вам еще нужно, чтобы я признала, что делаю это осознанно?! Желаете напомнить мне об этом в тот момент, когда вам наскучит?! Ну конечно! Очень удобно будет расставаться с юной обманутой дурочкой, всегда можно ей сказать: 'Ты сама этого хотела, милая, теперь не жалуйся!'
— Китти…
— Опять эта кошачья кличка?! — она зашипела. — Забирайте свои дурацкие побрякушки и отправляйте меня домой!
Мир кувыркнулся, делая головокружительный кульбит, и Катерина оказалась лежащей на том самом неприличном будоражащим воображение меховом покрывале.
— Пустите сейчас же! — потребовала она, но получила вместо этого страстный поцелуй.
— Если я кошка, — сверкали изумрудные глаза, — то вы дятел! — еще один головокружительный поцелуй.
— Наглый кривоносый дятел, — ее голос звучал уже не так уверенно, зато она охотно приоткрыла губы для очередного поцелуя.
— И имейте в виду, что моя невинность должна достаться только и исключительно моему супругу, — выдохнула Катерина, — и только после свадьбы.
— Наказание мое, — рассмеялся Ужас Дагании, умело избавляя ее от платья. — Будет все так как ты хочешь, котенок.
— Ты обещал, — она закрыла глаза, подставляя шею под горячие поцелуи.
— Ты ведь не боишься, малышка? — побежденное платье отправилось на пол, а его светлость воевал с вышитой батистовой сорочкой, которую он неосмотрительно стянул с девичьих плеч.
— Какой же ты зануда, — Катя приподнялась, помогая снять с себя коротенькое полупрозрачное недоразумение, выдававшее себя за рубашку. — Формалист и зануда. Может тебе еще и письменное разрешение на то, чтобы поцеловать меня требуется? — откинувшись на кровать, она улыбнулась. — В трех экземплярах…
Это ее были последние связные слова, потом Катя могла только стонать, несвязно лепетать и просить о чем-то. Она не заметила, как оказалась обнаженной, не запомнила, что недовольно хныкала, пытаясь избавить от одежды своего мужчину, забыла о том холоде, когда он ненадолго отстранился и о радости его возвращения.