Как вы могли понять - Том мой репетитор по английскому языку. Он сам вызвался на эту работу, никто его не заставлял делать этого. Я читаю все книги, которые он мне дает, к слову, это напоминает мне Чарли из "Хорошо быть тихоней". Мы решаем множество тестов, которые мне в будущем помогут с поступлением. Хотя я как-то себе призрачно представляю свое будущее. Кажется, что его может и не быть. Но все ужасные мысли я стараюсь отодвигать от себя на задний план, по крайне мере, покуда я нахожусь рядом с Томом.
По правде сказать, мне даже нравится проводить с ним время: вести интеллектуальные беседы, вступать в дебаты, шутить. Меня поражает его способность быть таким разносторонним: в одну минуту он инфантильный мужчина, наслаждающийся моментом, а буквально через минуту его лицо принимает серьезный вид и он говорит-говорит-говорит... Я могу слушать его бесконечно. А еще Том - мой парень. Сейчас вы подумаете: как этой невзрачной девочке удалось завоевать сердце самого настоящего обольстителя и покорителя сердец. Я беспрекословно исполнила его просьбу, несколько оторопев. Последние дни были настоящим и сущим кошмаром и бесконечным хождением по мукам. Я не могла нормально есть, сосредоточиться на учебе или же книге, даже музыку не могла спокойно слушать - все мысли были забиты анализом наших с ним встреч, таинственных прикосновений, уловок, взглядов. Внутри меня закипал и бурлил самый настоящий вулкан из чувств, готовый вот- вот взорваться и излиться наружу. Вдохнув на улице глоток свежего воздуха, все стало как-то легче, прояснилось что ли. Я увереннее шла к машине Тома, в голове простроив целый план нашего разговора, у меня был решительный шаг, красиво расправленная спина и высоко задранный вверх подбородок. Но стоило мне только немного дернуть на себя ручку его машины, как вся эта уверенность в себе мгновенно улетучилась и растворилась где-то в воздухе. В этом свежем воздухе.
В мгновение ока меня всю обволокло его ароматом. Он был повсюду - в носу, в горле, в моих волосах, на моей одежде. Я вдыхала его аромат и хотела то ли плакать от боли и напряжения, попеременно вскрывая себе вены, то ли просто броситься ему на шею и разреветься. При любом раскладе мне хотелось разреветься, именно с этого я и начала свой "увлекательный и решительный разговор". Том, несколько оторопев, смотрел за тем, как менялось мое лицо. От уверенного, с задранным вверх подбородок, то приунывшей девушки, с низко опущенными плечами.
- Все в порядке? - спросил он несколько озадаченно, с небольшим напряжением в голосовых связках, что делало его голос слегка хриповатым. Я молчала. Продумывала в голове ответ, красивый, импазантный, наполненный самоуважения и достоинства. Но через несколько секунд я ко всем чертям откинула эту тварь под названием "гордость" и выпалила то, что действительно заботило меня в ту секунду.
- Нет, ничего не в порядке, - ответила я, несколько резко, выпадом, набросившись на этого милейшего мужчину своей агрессией, ожесточенностью.
В машине играли лучшие хиты Guns N' Roses, голос Вилльяма Роса успокаивал разбушевавшиеся нервные клетки.
- Джули, ты не будешь сильно против, если весь наш разговор состоится не здесь? - спросил меня Том.
- Мне все равно, делай, что тебе нравится или что ты хочешь. Только меня в это не втягивай.
- Так ты уходишь, - его рука легла на мой локоть, легонько притянув его к себе. Я взглянула в его глаза. Они казались мне опечаленными и озабоченными.
Довольно странное и необычное ощущение от поездки в машине с парнем, который заставляет тебя жить в одну секунду и умирать уже в другую. С ним я счастлива, безусловно, но без него мне тоже не особо худо. Хотя я вру. Он заполонил все мое свободное пространство. Все, о чем я могу думать последние недели - это тот самый мужчина из бара. С ним или без него я могу точно сказать, что я - одинока. А хуже одиночества нет ничего. Осознание того, что до человека можно дотронуться рукой, но он не станет твоим, в разы хуже, чем если бы он был за тысячи миль. Мы не можем быть вместе даже не из-за разницы в возрасте или религиозных предубеждений, даже не из-за того, что он работает в моей школе, хотя это влияет на специфику наших отношений. Я - не его половина. И от окончательного осознания возникнувшей передо мной проблемы я задыхаюсь. Локтем я упираюсь в окно, зубами грызу ногти и смотрю на дорогу, в ту самую даль, неизведанную степь. Места кажутся знакомыми, но сколько бы я не старалась угадать наше направление - все мои попытки ни разу не увенчались успехом. Позволяю себе расслабиться, хотя до сих пор мурашки бегут по кожи, от малейшего соприкосновения с ним. Через час мы вновь оказываемся на том же самом берегу, где все и зарождалось.