На Западе мы делаем серьезные успехи, особенно в романских странах. Официальная печать французской компартии окончательно отказалась следовать приведенному выше совету Молотова, от которого (совета) Молотов, впрочем, и сам успел отказаться.. От глупейших наскоков в стиле "врангелевского офицера" французская компечать пытается переходить к принципиальной полемике. Только этого нам и надо! Французская оппозиция все более активно участвует в выступлениях компартии, регистрирует их, критикует и разрушает постепенно стену между собой и партией. Оппозиция нашла опору в синдикальном движении, где наши единомышленники опубликовали свою платформу и создали свой центр, продолжая, разумеется, вести борьбу за унитарную конфедерацию труда (CGTU). В итальянской партии за последнее время также произошли очень серьезные сдвиги. Вы знаете об исключении из партии тов. Бордиги74, недавно вернувшегося из ссылки, по обвинению в солидарности с Троцким. Итальянские товарищи писали нам, что Бордига, ознакомившись с последними нашими изданиями, действительно заявил будто бы об общности взглядов. Одновременно с этим в официальной партии произошел давно подготовлявшийся раскол. Несколько членов центрального комитета, выполнявших самую ответственную работу в партии, отказались принять теорию и практику "третьего периода". Они были объявлены "правыми", но на самом деле они не имеют ничего общего с Таска75, Брандлером76 и компанией. Расхождение по вопросу о "третьем периоде" заставило их пересмотреть споры и разногласия последних лет, и они заявляют о своей полной солидарности с международной левой аппозицией. Это чрезвычайно ценное расширение наших рядов!
В одном из прошлых писем я подчеркивал, что истекший год был годом большой подготовительной работы международной левой оппозиции и что теперь можно ждать политических результатов проделанной работы. Приведенные выше факты, касающиеся двух стран, свидетельствуют, что эти результаты уже начали принимать осязательную форму. Недаром же органы Коминтерна сочли себя вынужденными, вслед за органами ВКП, встать на путь открытой "принципиальной" полемики с нами, что, конечно, послужит нам только на пользу.
XVI съезд, разумеется, еще не обнаружит этих явных, бесспорных, многообещающих, но все же лишь начинающихся сдвигов в ВКП и Коминтерне. Это по-прежнему будет съезд сталинской бюрократии. Но бюрократии испуганной, растерянной, "задумавшейся". Организационно Сталин, вероятно, сохранит свои позиции на съезде. Более того, формально этот съезд ведь подытожит всю серию "побед" Сталина над противниками и увенчает систему "единоличия". Но несмотря на это, вернее сказать, вследствие этого, можно сказать без малейших колебаний: XVI съезд будет последним съездом сталинской бюрократии. Как XV съезд, увенчавший победу "ад левой оппозицией, дал могущественный толчок распаду право-центристского блока, так XVI съезд, который должен увенчать разгром правых, даст толчок к распаду бюрократического центризма. Этот распад должен будет пойти тем быстрее, чем дольше он сдерживался системой грубой и нелояльной аппаратчины. Все это не только открывает перед оппозицией новые возможности, но и налагает на нее величайшие обязанности. Путь в партии лежит только через возрождение самой партии, следовательно, через усиление принципиально выдержанной теоретической и (Политической работы оппозиции в партии и рабочем классе. Все остальное приложится.
С крепким коммунистическим приветом,
Л. Троцкий Принкипо, 23 мая 1930 г.
Совершенно секретно
В Политбюро ВКП(б), в президиум ЦКК
История снова подошла к одному из великих поворотов. В Германии сейчас решается судьба немецкого пролетариата, Коминтерна и СССР. Политика Коминтерна ведет германскую революцию к гибели с такой же неизбежностью, с какой доведена была до гибели китайская революция, хотя на этот раз и с противоположного конца. Все необходимое на этот счет сказано мною в другом месте. Повторяться здесь нет смысла. Может быть, два-три месяца - в самом лучшем случае - остается еще на то, чтобы изменить гибельную политику, ответственность за которую лежит целиком на Сталине.
Я не говорю о ЦК, так как он по существу упразднен. Советские газеты, в том числе и партийные, говорят о "руководстве Сталина" о "шести указаниях Сталина", "о предписаниях Сталина", о "генеральной линии Сталина", совершенно игнорируя ЦК. Партия диктатуры доведена до такого унижения, когда невежество, органический оппортунизм и нелояльность одного лица налагают печать на великие исторические события. Безнадежно запутавшись в Китае, Англии, Германии, во всех странах мира, и прежде всего в СССР, Сталин в борьбе за спасение личного дутого престижа поддерживает сейчас в Германии политику, автоматически ведущую к катастрофе небывалого еще исторического масштаба.
Чтоб не создавать Сталину затруднений, доведенная до рабского состояния "партийная" печать вообще молчит о Германии. Зато много говорит о "троцкизме". Целые страницы снова заполнены "троцкизмом". Задача состоит в том, чтобы заставить поверить, что "троцкизм" есть "контрреволюционное" течение, "авангард мировой буржуазии". Под этим знаком созывается XVII партконференция. Совершенно ясно, что эта неизменная агитация преследует не какие-либо "идеологические" цели, а весьма определенные практические, точнее сказать, персональные задачи. Если кратко формулировать их, то придется сказать: на очередь поставлена туркулизация[77] политики по отношению к представителям левой оппозиции.
Через официальную политическую печать на Западе Сталин пустил разоблачения относительно замыслов белогвардейской террористической организации, скрыв в то же время эти факты от рабочих СССР. Цель напечатания разоблачений за границей совершенно ясна, обеспечить Сталину алиби в его общем труде с генералом Туркулом[78]. Имена Горького[79] и Литвинова[80] присоединены скорее всего для маскировки.
Вопрос о террористической расправе над автором настоящего письма ставился Сталиным задолго до Туркула: в 1924-25 гг. Сталин взвешивал на узком совещании доводы за и против. Доводы за были ясны и очевидны. Главный довод против был таков: слишком много есть молодых самоотверженных троцкистов, которые могут ответить контртеррористическими актами.
Эти сведения я получил в свое время от Зиновьева и Каменева[81] после их перехода в оппозицию, притом в таких обстоятельствах и с такими подробностями, которые исключали какие бы то ни было сомнения в достоверности сообщений: Зиновьев и Каменев, как вы, надеюсь, не забыли, принадлежали к общей правящей "тройке" со Сталиным, стоявшей над ЦК: они были в курсе того, что было "совершенно недоступно рядовым членам ЦК. Если Сталин вынудил Зиновьева и Каменева опровергнуть их тогдашние показания, никто этому не поверит.
Вопрос в 1925 году был снят; как показывают нынешние события - только отложен.
Сталин пришел к выводу, что высылка Троцкого за границу была ошибкой. Он надеялся, как это известно из его тогдашнего запротоколированного заявления в Политбюро, что без "секретариата", без средств Троцкий станет только беспомощной жертвой организованной в мировом масштабе бюрократической клеветы. Аппаратный человек просчитался. Вопреки его предвидениям оказалось, что идеи имеют собственную силу, без аппарата и без средств. Коминтерн есть грандиозная постройка, теоретически и политически совершенно опустошенная. Будущее революционного марксизма, а значит и ленинизма, неразрывно связано отныне с международными кадрами левой оппозиции. Никакая фальсификация не поможет. Основные работы оппозиции изданы, издаются или будут издаваться на всех языках. Пока еще немногочисленные, но несокрушимые кадры имеются во всех странах. Сталин отлично понимает, какая грозная опасность - лично для него, для его фальшивого "авторитета", для его бонапартистского могущества заложена в идейной непреклонности и упорном росте международной левой оппозиции.