В 1886 г. Писсарро живется плохо. Но, поглощенный борьбой за пуантилизм, он как будто не замечает материальной стороны жизни. Чтобы подчеркнуть свой разрыв с Моне, он отказывается от совместных завтраков и обедов с импрессионистами. «Творчество» Золя ему не нравится, но, в отличие от Моне, он не считает, что роман может повредить импрессионистам. Однако, когда был устроен банкет, чтобы выступить с протестом против Золя, Писсарро присутствует на нем вместе с Моне, Дюре, Бюрти, Муром, Малларме, Дедоном и Бераром.
Творчество его в 1886 г. целиком подчинено пуантилистскому принципу Сёра, который он применяет с последовательностью, доходящей до утрировки. Однако бесспорно, что Писсарро обращается скорее к «дивизионизму», чем к пуантилизму, поскольку он почти всегда придерживается мазка в форме запятой, а не точки. Наиболее характерна для Писсарро 1886 г. «Железная дорога в Дьеппе». Но это не шедевр. Усилия, которых требует от художника осуществление его программы, слишком велики, чтобы не сказаться отрицательно на его творческой индивидуальности. «Дом глухой и колокольня в Эраньи» — более значительное произведение: цельность замысла в нем гораздо заметнее. К тому же Писсарро жалуется на медленность новой техники; он пытается применить ее в эскизах, но без большого успеха.
В июле 1886 г. Ренуар находится в Ла-Рош-Гийоне. Приехав оттуда, он видится с Дюран-Рюэлем и узнает, что некоторые его картины проданы в Америке, после чего он уезжает в Сен-Бриа (департамент Иль и Вилен). Он доволен своей участью, приглашает к себе Моне и готовит полотна для второй нью-йоркской выставки.
Признание искусства Моне. Отход от Дюран-Рюэля (1887–1889)
Следующие три года проходят под знаком событий, развернувшихся в 1886 г. Художники все больше отдаляются от Дюран-Рюэля, продолжающего свои операции в Америке; Моне окончательно добивается успеха, материальное положение Ренуара и Писсарро улучшается, Писсарро держится особняком как от своих старых, так и от молодых друзей.
Неоимпрессионизм завоевывает Брюссель. Рождается символизм.
В 1887 г. Дюран-Рюэль находится вдали от Парижа и по-прежнему борется с денежными затруднениями, о которых рассказывает в своих «Воспоминаниях». Моне все более неодобрительно относится к его американской затее, а Ренуар разделяет опасения Моне: неразумно покидать Париж, чтобы тебя там забыли, если в другом месте тебя ждут те же трудности. Действительно, вторая выставка увенчивается лишь весьма скромным успехом. Один Дюран-Рюэль понимает, что это случайность, что Америка и есть тот путь, который ведет к торжеству его замыслов и к богатству. Жизнь вскоре покажет, насколько он был прав.
Между тем в Париже 7 мая 1887 г. у Жоржа Пти открывается Международная выставка, которая вновь объединяет Моне, Ренуара, Сислея и Писсарро. Все они добиваются успеха, особенно Моне, как всегда, «уверенно стоящий на посту», а также Ренуар, «Купальщицы» которого поняты хоть и не всей публикой, но все же значительным числом зрителей. Ренуар считает, что он сделал новый шаг на пути к признанию: «Короче говоря, публика, как мне кажется, пошла… Почему именно на этот раз? Да разве в этом можно разобраться?»
13 мая Моне, отношения которого с Дюран-Рюэлем остаются весьма холодными и сдержанными, информирует торговца, что на выставке у Пти публика оказала импрессионистам самый наилучший прием. Буссо и Валадон начали продавать вещи Дега и Моне; вскоре настанет черед Сислея и Ренуара. С помощью Буссо и Валадона Моне распродал почти все свои полотна и теперь успокоился.
Моне не упоминает о Писсарро, но лишь потому, что тот держится совсем уж на отшибе. Писсарро убежден, что в его произведениях тем большую роль играют рисунок и свет, чем меньше их становится у остальных. Моне кажется ему поверхностным декоратором, лишенным чувства декоративности. Ренуар изживает себя как колорист, почти ничего не выигрывая как рисовальщик. Друзья уверяют его, что Ренуар и Моне идут назад, что Сислей стоит на месте. Моне, Ренуар, Дега, Гоген — в основном придерживаются иного мнения. Дюре молчит. Жорж де Беллио, по профессии врач, не верит, что оптические исследования в области цвета могут принести какую-либо пользу художнику. К тому же в 1887 г. Писсарро работает очень медленно: в его биографии нет другого года, кроме, пожалуй, 1870-го, когда он создал бы столь малое число полотен.