В 1893 г. Эраньи являет его глазам настоящий праздник света на деревьях, а Париж дает ему возможность заключить в почти геометрически правильные пространства бесконечную сумятицу экипажей и толпы. В картине, изображающей внутренний вид крестьянского двора в Эраньи («Двор матушки Рок»), Писсарро доводит чистые тона до неистовства, достойного Ван Гога. «Женщина в зеленой косынке» (коллекция Моллара) строится на энергично переданных объемах и движении. Художник тонко и человечно передает деревенскую грацию своей модели.
Эскиз и картина, изображающие «Дюны в Кнокке» (1894 г.), дают нам возможность проследить, как совершался у Писсарро переход от наброска к законченному произведению. Подлинным мотивом является здесь взаимосвязь объемов, достигаемая с помощью отблесков на песке. Эскиз, выполненный крупными мазками, создает грандиозный и драматический эффект. Эффект, производимый картиной, написанной тонкими и мягкими мазками, более изящен, но жизни в ней меньше.
В 1896 г. в Руане Писсарро вновь обретает творческие силы, несколько иссякшие у него в 1895 г. Писсарро не писал там с самого 1883 г., когда он колебался между отчаянно смелым мазком и неоимпрессионистской упорядоченностью. В его работах 1896 г. чувствуется больше уверенности, виден талант, свободно владеющий как сложным глубинным построением планов, так и всеми нюансами освещения, начиная от яркого солнца и кончая туманом. «Крыши старого Руана» художник писал дважды — в пасмурную и в солнечную погоду. Картина, написанная на солнце, являет нам контрасты, придающие ей жизненность, а также такие перспективные эффекты, которые невозможно уловить в пасмурную погоду.
Руан дал новый толчок творчеству Писсарро. Архитектурный мотив как бы омолодил художника. Величественность его руанского стиля порой оттесняет на задний план даже чисто живописный момент. Это кульминационная точка последнего периода Писсарро.
Виды Парижа удались ему в общем меньше. Среди них есть прекрасные вещи, в особенности «Площадь Французского театра в Париже» (вид из окна отеля «Лувр»), написанная в 1898 г. Но, как правило, эскизная манера создает впечатление небрежности, и высокая точка зрения не полностью согласуется с композицией объемов. 7 января 1900 г. Писсарро пишет Моне: «Друзья, сообщившие Вам, что я написал красивые виды Тюильри, — чрезвычайно снисходительны. Я лично не слишком удовлетворен. Я работал мало. Я борюсь со старостью». Однако в 1901 г. посещение Дьеппа снова пробуждает энергию художника. «Ярмарка в Дьеппе солнечным утром» (коллекция Кребса в Веймаре) представляет собой шедевр живого цвета: церковь, дома, балаганы, толпа — все движется, все производит единый и грандиозный эффект. К тому же воспоминание о Руане не покидает Писсарро и в Дьеппе: именно оно поддерживает его творческие силы. Даже виды Гавра отличаются исключительной живостью. Это последняя вспышка умирающего пламени.
Последние годы жизни Ренуара (1892–1919)
В своей статье о Ренуаре, опубликованной в 1896 г. в «Revue Blanche», Таде Натансон дает нам безусловно точный портрет художника: «Глаза у него темные и влажные, один подмигивает, другой смотрит с кротостью. Подвижные пальцы то и дело покручивают и слегка приглаживают седые усы и бороду. Редкие и непослушные волосы дополняют облик на первый взгляд отталкивающий, но затем пленяющий вас живостью черт и добротою, которою они дышат. Ренуар расхаживает по комнате, присаживается, встает, потом опять садится… И со всей страстью рассуждает о живописи. На другие темы он говорит редко, хотя и не прочь посмеяться над шуткой, позабавиться анекдотом, поиздеваться над какой-нибудь глупостью или может даже запротестовать против нее. Он никогда не упускает случая выразить свой благоговейный восторг перед старыми мастерами, свою нежность и уважение к восемнадцатому веку…» Он «честно признается, что далеко не сразу понял… Шардена или Пуссена… и в юности своей с дерзким и презрительным равнодушием взирал на закрытые двери музеев, потому что был влюблен только в опьянявшую его работу на пленэре, которая, как ему казалось, научит его гораздо большему». Если, с точки зрения этого высказывания, проанализировать некоторые вещи, созданные Ренуаром в 1895 г., например «Обнаженную натурщицу» (коллекция Барнеса в Мерионе) или портрет Габриэли, держащей на руках годовалого Жана Ренуара, который играет с девочкой, можно легко заметить, что к 1895 г. поздний стиль Ренуара уже окончательно сформировался.