24 июля 1909. 1) Думал о том, что основа призрачности жизни в том, что мы называем движением. Основа призрачности — движение. Движение же включает в себя призрачность времени и пространства. Время, как я говорил, способность представлять себе два предмета в одном и том же месте; пространство — возможность представлять себе два предмета в одно и то же время. Движение есть способность представлять себе переходы предметов из одного места в другой. Количество же мест, как для бесконечно малых, так и бесконечно великих предметов не может быть мыслимо иначе как бесконечным. А потому и количество переходов предметов из одних мест в другие не может быть мыслимо иначе, как бесконечным. Т. е., что движение то, без чего мы не может мыслить, понимать, сознавать жизнь, есть только призрак такой же, как тот, когда тебе, стоящему неподвижно, тогда как все со всех сторон равномерно бежит вокруг тебя, кажется, что все стоит, а бежишь ты. Точно то же совершается и с основной сущностью человеческого «я». «Я», истинное я человека — вне движения, пространства и времени, но оно не может понимать жизни иначе, как в движении, и ему кажется, что мир стоит (хотя в нем, в мире, и происходит движение), но что движется он, развиваясь, стареясь, приближаясь к смерти и умирая; кажется, что он приходит и уходит, а мир остается. Все это очевидная призрачность. Очевидная уже потому, что для того, чтобы было движение, необходимо, чтобы было что-либо неподвижное, по отношению к которому и совершается движение. И такое неподвижное есть только одно: сознание своего вневременного, внепространственного, недвижущегося «Я».
Что же такое жизнь? Раскрытие, освобождение от затемнения, застилания этого неподвижного я, от призрачности движения, пространства и времени.
Жизнь, как каждого отдельного существа, так и всего мира есть это освобождение, благо все увеличивающееся и увеличивающееся этого освобождения. Зачем? Для чего это так? Для чего нужен этот процесс освобождения, т. е. жизнь? Это не дано знать человеку. Одно, что дано знать ему, это то, что в этом благо, великое благо жизни. И знание этого, подчинение этому закону увеличивает это благо.
28 июля 1909. Есть на свете такие существа, которые живут все от произведений земли, но для того, чтобы им было как можно труднее кормиться, они землю свою разделили так, что пользоваться ею могут только те, кто не работает на ней, те же, кто работают, не могут пользоваться ею и страдают и мрут поколения за поколениями от невозможности кормиться с земли. Кроме того, существа эти избирают по одному семейству или по нескольким из многих и отказываются от своей воли и разума ради рабского повиновения всему тому, что захотят делать над ними эти избранные. Избранные же бывают самые злые и глупые из всех. Но существа, избравшие и покоряющиеся, всячески восхваляют их. Существа эти говорят на разных языках, непонятных друг другу. Но вместо того, чтобы стараться уничтожить эту причину недоразумений и раздоров, они еще разделяют сами себя, независимо от различия языка, еще на разные соединения, называемые государствами, и из-за этих соединений убивают тысячи и тысячи себе подобных и разоряют друг друга. Для того, чтобы они могли удобнее разорять и убивать друг друга, существа эти надевают особенные, одинаковые, большей частью пестрые одежды, придумывают средства убивания друг друга и обучают повинующихся многих одному наилучшим способам убийства...
Удивительные эти существа. Существа эти называются людьми.
2) Никакие восстания, бунты, союзы не сделают одной тысячной того, что может сделать воздержание хотя бы от двух дел — потребления водки и поступления в войско.
1 августа 1909. 1) Несмотря на мое ясное понимание Бога не познаваемого, а только сознаваемого в себе, мне часто хочется Бога личного, такого, какому можно бы молиться. Это слабость, привычка и вместе с тем естественное желание общения с Богом такого же, как общения с человеком, хотя этого-то и не может быть. Желание это естественно сильно. Для того же, чтобы удовлетворить ему, нужно верить, что Он есть именно такой, каким бы я хотел, чтобы Он был, т. е. личным существом, с которым я мог бы общаться не неразрывно внутренно, как это есть в действительности, а внешним общением, как с отдельным существом. Для того, чтобы мочь так общаться, нужно верить, что Он есть отдельное существо; а чтобы верить этому, надо доказательство. Доказательством таким может быть только чудо, показывающее и Его отделенность от меня, и Его существование, как отдельного от меня существа. И потому, чтобы верить в личного Бога, нужны чудеса. Чудес нет, надо верить в предания о чудесах или воображать себе чудеса. Это и делают так называемые верующие. Те же, которых называют атеистами, требуют для веры в Бога также чудеса, но, будучи критически трезвы в мыслях, не верят в чудеса прошедшего, не видят чудес в настоящем и потому не верят в Бога, а верят только в то, что познается внешними чувствами.
2) Как ни странно это кажется, самые твердые, непоколебимые убеждения, это самые поверхностные. Глубокие убеждения всегда подвижны.
3) Как удивительно верно изречение Иоанна — Бог есть любовь, т. е. Бог есть то высшее, что есть в нас.
5 августа 1909. Вчера вечером приехали разбойники за Гусевым и увезли его.
28 августа 1909. С утра приехали Маклаков, Цингер, Семенов. Я позвал Маклакова и говорил с ним о том, чтобы он поднял вопрос в Думе. Он говорит, что ничего не знает о Генри Джордже, и что вопрос не может не только пройти, но и вызвать суждения. Он практически очень умен, но совершенно плотно заткнут для всех настояще нужных людям вопросов — как и очень, очень многие.
29 августа 1909. Вчера вечером приехал милый Булыгин. Смотрит твердо на ожидающий его сына отказ от воинской повинности. Сейчас, проходя в передней, услыхал его громкий голос, говоривший: «Нельзя жить той зверской жизнью, которой мы живем», и голос сына Сергея, говорящий: что «точно наша жизнь теперь не хороша, но что вообще в устройстве жизни нет ничего нехорошего». И я в первый раз ясно понял миросозерцание этих людей, увы, называемых образованными. Это люди с заткнутыми отверстиями, через которые может войти разумная и обязательная мысль каждого человека, именно: как мне надо жить? вопрос разумного человека, ответ на который есть только в религии. У них же отверстие это заткнуто «научными» глубокомысленными, т. е. глупыми соображениями о том, «как развивается общество людей», законы и т. п. научные соображения. И выходит cercle vicieux: эти соображения скрывают от них необходимость религии, и они же (эти соображения) отвечают — очень глупо, но все-таки отвечают — на вопросы религиозные о том, как жить, которые хочешь не хочешь стоят перед всяким человеком. Грустно по отношению всех сыновей. Но надо не грустить, а стараться помочь им. Вчера с Булыгиным приехал для свидания Загряжский. Кажется, вопросы искренни.
2 сентября 1909. Как ни странно это сказать: знание Бога дается только любовью. Любовь есть единственный орган познания Его.
4 сентября 1909. 2) Дни два назад ночью было одиноко и никак не мог восстановить в себе живое сознание Бога. И было очень тяжело.
8 сентября 1909. 3) Живо почувствовал, что я слуга Бога. И такую радость, уверенность, спокойствие — даже гордость почувствовал, и так живо почувствовал этот несчастный самообман людей, которые лезут — я сам лез туда же когда-то — лезут в слуги властителей земных и чем выше поднимаются в этом служении, тем ниже спускаются в служении Богу.
24 сентября 1909. Писал письмо индусу и получил приятное письмо от индуса из Трансвааля.
27 сентября 1909. 2) В обществе людей, живущих духовной жизнью, во главе их, влияя на них, естественно станет человек высший по нравственным качествам. В обществе же людей, живущих одной телесной, мирской жизнью, неизбежно всегда во главе их с властью над ними станет человек самый низкий по нравственным свойствам.