В любом случае, план сработал. Люди узнали, слух пошел. Вас прислали. У меня сейчас одна только на вас надежда. Найдите те дневники. Я подозревала, что за мной скоро придут, поэтому смогла там написать все, что знаю. Они под шкафом, на скотче. Я не могу туда попасть, но у вас есть шанс. Найдите их. Возможно, меня убьют после этого разговора. Не знаю, думаю, никто не хочет, чтобы были свидетели. А если меня убьют, то у вас и доказательств не будет и они в следующем году возьмут новую медсестру и продолжат дальше эти испытания. Понимаете?
Все как по кругу. А я не хочу, чтобы другие дальше страдали. Надо, чтобы у человека был выбор решать, что ему делать. Пусть даже это выбор после распределения, что если не нравится там, куда их отправили по контракту, чтобы была возможность сменить место, а ведь такой возможности нет. Денег у нас нет, и шанса что-то изменить тоже. И у ребят этих в колониях я же с ними говорила. Не все хотят меняться, кто-то понимает, что сделал и хочет всю жизнь провести тут в изоляции, они не знают, как там начинать жить. Боятся. И их тоже могут лишать выбора. На них ставят эксперименты, как на крысах. Но от того, что они убили человека, они не превращаются в животных, они остаются людьми. Если бы вы вот сбили бы кого-то случайно, ну ехали ночью, а тут под колеса бросилась старая бабка. И вас бы отправили сюда. А потом издевались бы и лечили бы, чтобы нормальным сделать. Не у всех есть силы сопротивляться, даже самых сильных со временем ставят на колени.
Я вижу, что вы хоть и следователь, но хороший человек. У вас внутри тоже есть стремление к справедливости. Вы конечно можете взять деньги, а вам подготовили огромную сумму, чтобы дело прикрылось и потерялось. Вы же знаете, как это делается. Повесите на меня все, поеду в тюрьму, буду там доживать. Может там и повешусь. Вот такая будет у меня жизнь. У меня не будет шанса на суде. Я – никто. Если вы найдете дневники – все будет не зря. Жизнь тех девушек, тех мужчин, моя, их судьбы. Только вы, можете нас всех спасти. Только вы сможете изменить закон. В память о всех.
Сцена 7
(Миша один)
Миша: Ночью Олеся умерла. Тот разговор действительно был последним. Утром ко мне зашел Саныч и сказал, что у нее остановилось сердце, видно, не выдержало переживаний. Положил мне пухлый конверт с деньгами на стол и вышел. Я положил их в чемодан и ушел. Я мог, конечно, что-то попробовать изменить, но что? Это же мороки с судом, с законами. Такие дела одним человеком не решаются…. или решаются?
Могу ли я что-то изменить?
Могу ли я изменить закон с отработкой по контракту?
Могу ли я изменить закон о преступности?
Могу ли я изменить что-то тут?
А может я могу изменить что-то в себе?
Этих денег мне хватит на тихую спокойную жизнь где-то у моря, как и мечтал. Буду каждое утро плавать, играть с собакой, потом делать зарядку, отдыхать. Красота! Но буду ли я счастлив от этого, зная, что тут происходит и будет происходить дальше?
Нет. Надо рискнуть, я могу хотя бы попробовать открыть это дело, заявить о нем, рассказать о том, что тут происходит, а когда об этом узнают больше людей, это уже нельзя будет игнорировать. Как это сделала Олеся.
Всего один человек! В память о ней. В память о всех.
Где там эти дневники? Где же они, так, так, снова не могу найти их. Так… так… где же это… Ага, нашел.
Что это за звук?
(В Мишу стреляют, деньги и дневники забирают).
Конец
В оформлении обложки использована фотография с https://pixabay.com/ по лицензии CC0