И пространственно-временной континуум, орошаемый мутно-жёлтой слезой Че, эликсиром развитого социализма, прогибался в моих руках мягким пластилином. Что там Эйнштейн со своими глупыми теориями?!
Временами, совершив неловкое движение и краткомоментно реинкарнируясь в реале я, наивный, пытался осмыслить вселенскую сущность происходящего, но вскоре скорее почувствовал, чем понял непостижимость, необъятность зарождаемого симбиоза.
Я разжимал пальцы и отпускал карниз…
Счастье эфемерно. То первое утро после нашей скоропостижной разлуки я стараюсь стереть из дряхлеющей памяти… Канкун-сити. Мотель. В номере две кровати. Размер – королевский. Я на одной из них. В носках и шортах. В кармане 50 американских центов, бычок и ни одного «гондона». Туда, куда я ем – насрали кошки. Похмелье… ПОХМЕЛЬЕ?! Становится страшно от паскудной мысли, что вчера было, но не с той. После ТОЙ так не бывает. После ТОЙ совсем не так… И тогда приходит прозрение… И тогда я уже знаю – ЕЁ больше нет… И было ли что-то, вообще…
…и тогда я разжимаю пальцы и отпускаю карниз…
13 040 км пути (1 320 км по Кубе)
В Клару въезжали уже в сумерках, совершенно разбитые, со всеми признаками постварадерского похмельного синдрома. Подозрительно быстро проехали пару городских построек и… опять промзона. Как? И весь город? Взятая за «язык» студентка боязливо поведала, что мы попросту в очередной раз пропустили нужный поворот к центу города.
(Студентка? Почему тогда так плохо по-аглицки? Садись, двойка!)
На подступах, чтобы не блудить в потёмках взяли в машину очередных «говорящих указателей»: парня и тётечку-симпатюшку. Из английского у них – только жесты. Так, на одних жестах и въехали в Санта-Клару. А в центре нас уже встречают по одёжке и номерам алеманским френды на великах: «Летим со мной, птичка, там столько много вкусного!» [23]
– Езжайте за нами, мы тут такую гостиницу знаем: пися, а не гостиница. Чесслово!
– Уроды. Вы что, по-испански не понимаете? Мы же говорим – Сэн-трал!
– Центральная? Ах, да-да, езжайте за нами, тут напрямую не проехать.
Во время этого разговора взятые на борт «языки» пытались самостоятельно вызволиться наружу. А дверь-то изнутри НЕ РАБОТАЕТ! Это ведь даже в сопроводиловке рентакаровской было отдельно отмечено. А вы не знали? Срётесь? Правильно делаете, не нам же одним. Но мы не звери – отпустили. Едем за френдом по закоулкам, ленты Мёбиуса [24] выделываем:
– Эй, амиго, а где гостиница-то? Мы всё едем-едем, а её всё не видно и не видно. Что-то с прозрением моим стало? [25]
– Да нет, вот она.
Бдямть! Ну что с этими прощелыгами делать? Всё-таки подвезли нас вместо гостиницы к «касе» («каса партикулярэ» – сдаваемое в частном секторе жильё. Ни в коем случае не путать с «касой иллегале», где вам спать не дадут, а заставят в постели исполнять интернациональный долг за ваши же алеманские денежки) [26]. И ведь говорят «да-да», а сами свои тёмные делишки так и проворачивают. Мы с Лео из машины орём:
– К гостинице, сука, вези, а то мама Хуанита не узнает!
– Да ну вас, амигосы. Мы вам такую хазу подогнали, а вы… А гостиница центральная – клоповник, чесслово. К тому же – мест нет!
И тут развод! Марик с Бобби сдались:
– Ладно, пойдём посмотрим.
Пока наши первооткрыватели производили досмотр предложенных апартаментов, мы с Леопольдом делали вид, что сторожим машину, потому что в пылу своего героического первооткрывания эти колумбы… забыли выпустить нас из машины. А дверь-то в машине НЕ-РА-БО-ТА-ЕТ! И открывается исключительно снаружи. Это ведь и в сопроводиловке к «коче» было указано, и взятые в плен «языки» это отчётливо продемонстрировали. Те, над которыми мы не далее пяти минут назад так безудержно потешались.
Дозор пришёл с вестями, что хаза отменная, но мест нет. И начался «футбол». Так, передаваемые по этапу от касы к касе, мы всё же заселились к тёте Марте, в квартале от центральной площади. 2 комнаты по 20 рублей (вот это здорово). Правда, в одной комнате койка только одна (вот это здрастье). Зато полуторка. И душ прямо из комнаты, а не через коридор бежать, как во второй. И кондиционеры Бакинского рефрижераторного завода, ещё с советских пор оставшиеся. Ещё и рабочие (йехху)! Но унитазы без «эль стульчака»! (А вот это как же? Как тогда «ля срать» с чувством, с толком, с расстановкой [27]?)
23
Цитата из культового советского анимационного фильма-скетча «Крылья, ноги и хвосты» (1985) студии Пилот Александра Татарского и Игоря Ковалёва
24
Топологический трёхмерный неориентируемый объект, лента, свёрнутая в кольцо с разворотом таким образом, что одна сторона переходит в другую
25
«Что-то я плыву-плыву, а берегов не видно. Может, это не море? Что бывает без берегов?» – цитата из советской музыкальной радиопостановки «Алиса в Стране чудес»
«Что-то с памятью моей стало: всё, что было не со мной, помню» – строчка песни из военной драмы Леонида Быкова «В бой идут одни старики» (1973), одного из лучших отечественных фильмов о войне
26
Casa particular (исп.) – дословно «частный дом», система размещения туристов в частном секторе под жёстким контролем подобных услуг правительством Кубы
Casa ilegal (исп.) – дословно «нелегальный дом», помещения, сдаваемые в наём на «чёрном рынке» сексуальных услуг. Как правило, обычное жильё, освобождаемое на ограниченное время самим жильцами
27
«Читай не так, как пономарь, а с чувством, с толком, с расстановкой», – слова Фамусова в комедии А. С. Грибоедова «Горе от ума»