— Твою мать, весь кайф испортила — выругался он — Принесите воды. Надо убрать всю эту вонь.
Меня трясло и выворачивало наизнанку. Кто-то грубо спихнул меня на пол, и окатил ледяной водой. Стало немного легче. Я попыталась встать на четвереньки, но второе ведро воды опрокинуло меня снова на пол. Главарь не переставал материться. Потом подошёл, грубо схватил меня за волосы и потащил на матрас. Кинул на него, встал надо мной. Резким движением раздвинул и поднял мои ноги. Судя по всему, попытался в меня войти, так как внизу живота вспыхнула резкая боль. Снова мат.
— Тебе чего, дядя — донёсся до меня далёкий голос одного из гопников.
Затем, какая-то возня. Главарь обернулся, отбросил меня и метнулся в сторону. Хрип, лёгкий треск, словно сломали сухую ветку, и… наступила тишина. Было даже слышно, как где-то капает вода, а в бочке потрескивает огонь. Я медленно повернула голову и увидела его.
Среди лежащих вокруг него тел, он стоял, как всегда спокойный и невозмутимый. Вся моя душа метнулась к нему, как мотылёк к свету, возникшему во тьме. Радость, восторг, счастье, заполнили меня до краёв. Он был так прекрасен, и как я не видела этого раньше? Вот он мой рыцарь, мой спаситель. Айсман немного повёл плечами, оглядывая поверженных врагов, и сделал шаг ко мне.
— Неля, ты в порядке? — спросил он, осматривая меня.
Я слабо кивнула головой. Он подхватил пару курток лежащих на импровизированных стульях, и, бросив их на матрас, переложил меня на них. Оглядев комнату, он метнулся к столу и взял не допитую бутылку водки. Нюхнул, поморщился и стал поливать водкой мои раны. Сразу, во многих местах защипало. Он заглянул мне в глаза.
— Ты как, идти сможешь? — спросил он.
Я отрицательно покачала головой. Какое там идти, я была еле жива. Он меня понял.
— Полежи спокойно, я сейчас.
Мне так не хотелось, что бы он уходил, я даже попыталась поймать его за руку. Он улыбнулся, и успокоил меня.
— Всё в порядке, я тебя не брошу. Надо осмотреться, а потом мы уйдём отсюда.
Одна его улыбка стоила целого мира, а звук его голоса рождал во мне нечто, доселе мне незнакомое. Айсман скинул свою куртку и накрыл меня ею. Я вдохнула его аромат, и зажмурилась от наслаждения.
Он обошёл помещение, осмотрел вещи гопников, даже заглянул в бочку. Видимо понял, куда делась моя одежда, так как он недовольно хмыкнул. Я следила за ним, свернувшись калачиком под его курткой. Он достал мобильник…
— Нет — едва слышно сказала я.
Стоило мне представить, как сюда нагрянут менты, мои родители, а потом вся эта история всплывёт в школе, как меня охватил не меньший ужас, чем от того, что меня изнасилуют и убьют. Айсман посмотрел на меня, и наши глаза встретились. У меня не было сил говорить, но я умоляла его взглядом, и надеялась, что он меня поймёт… и он меня понял.
— Этих гадов надо посадить — уверенно сказал он, как бы убеждая меня.
— Я не хочу…. что бы…узнали — едва слышно прошептала я.
А затем я вспомнила, что говорили гопники.
— Они… говорили про… шахту…
Айсман удивлённо приподнял бровь, как бы раздумывая, это предложение отправить их в шахту головой вниз, или нечто другое.
— Я сейчас вернусь — сказал он и вышел, не дожидаясь моего согласия.
Когда он ушёл, мне снова стало страшно и одиноко. Мир сжался до маленького комочка, испуганно бившегося в моей груди. Слёзы покатились из моих глаз. Время и звуки потекли вяло, словно в замедленном кино. Мысли всё ещё путались, и мне стоило немалых усилий удерживать их хоть в каком-то русле. Животный страх, холодом, стал подбираться, по ногам, к моему сердцу. Я даже боялась дышать, и поняла это, только когда Айсман вернулся. Только тогда, я облегчённо вздохнула. Сразу исчез страх, хотя мысли яснее не стали.
Айсман подошёл ко мне, скинул с себя свитер и остался в одной майке. Помог мне сесть и надел на меня свитер. У меня некоторые платья были короче чем то, в чём я сейчас оказалась. Я буквально утонула в нём. Но он был тёплым, согретым теплом ЕГО тела, и ещё больше пах им. Запах был приятным и, даже, немного возбуждающим. Затем он снял свою майку, и обернул ей мою голову, спрятав мокрые волосы. Надев свою куртку, он взял меня на руки. Нёс он меня легко и бережно. Я обняла его за шею и уткнулась в него носом. Дорогу я помню смутно, помню только, что очень мёрзли ноги, а в себя пришла, я уже в его ванной. Он вливал мне в рот, какую-то гадость.
— Пей — сказал он — Это не даст тебе заболеть.
Мои мысли и восприятие реальности, были всё ещё спутанными, словно я плавала в киселе. Где-то, на далёкой, как орбита Плутона, границе сознания, я понимал, что я лежу перед ним совершенно голая, и это, наверно, должно было бы меня смущать… но, вот что удивительно, меня это не смущало. Я воспринимала это как само собой разумеющееся. Хотя, может в такой ситуации так и нужно? А может быть, моё восприятие происходящего было таким, именно потому, что его отношение ко мне, не несло ни капли сексуального контекста и жеманности. Всё что он делал, было направленно только на помощь мне самой. Подобное отношение мы встречаем у врачей, и воспринимаем естественно. Ведь вам не придёт в голову, что гинеколог вас домогается. Он врач, вы пациентка, всё естественно.