Дневники Обормотня
Тетрадка 1. С днем рождения!
Внутри меня живут два волка. Один — злобный, эгоистичный, разрушительный. Другой — добрый, благородный, любящий. День за днём, до конца жизни, эти волки борются друг с другом. А пока они это делают, какой-то хаски продолжает подбивать меня на клоунаду!
— Волчий цитатник (отредактированная версия)
Я проснулся на раскладушке. Где вообще нахожусь? Сколько я вчера выпил? Где я? Кто я? Впрочем, «кто я» — и так понятно. Башка трещит, у-у! Но стоило до неё дотронуться, как меня накрыло ещё сильнее.
На мой вопль, заткнувший за пояс самого громкого сурка Интернета, прибежала врач: симпатичная студентка в белом халате. Прибежала, посмотрела на меня, выдохнула. Ну да, рядовой случай в сельском травмпункте! Где я нахожусь, я через силу, но тоже вспомнил. Как и личность девушки; вчера познакомиться успели, пока я показательно умирал на этой самой раскладушке.
— Лена-а! Я не хочу быть фурри! — проскулил я, дёргая себя то за чёрный нос, то за мохнатые уши. Такими же мохнатыми лапами, спасибо хоть с пальцами! Но с когтями.
— С днём рождения! — дежурно поздравила самая красивая девушка в мире, и посмотрела на меня скучающим взглядом. — Помнишь хоть чего?
Я почесал за ухом, и продолжил осматривать себя. Майку любимую жалко, подрана совсем в клочья, будто я с вертолётом подрался. Хотя вертолёты с башкой те ещё… И пузо тоже мохнатое. Врут киношники, будто мелкий человечек превращается в волка-качка; мышц ни грамма не прибавилось, как был тощим, так и остался. Плюхнулся обратно на раскладушку, огляделся: избушка почти новая, мебели минимум, на стенах царапины. Это я постарался, или тут постоянно такое? В воздухе травяным чаем пахнет приятно. А передо мной всё ещё стоит хмурая Ленка и ждёт ответа.
— Ну, да, ходил я к «дяде Фёдору»… но этот ваш старый хиппи сам виноват! — Я обиженно поморщился, вспоминая, как дед Костя, который, на минуточку, урождённый оборотень, отказался показывать, как перекидываются. — Я его по-хорошему попросил, а он⁈
— Что он?
— Волчьей философией грузить начал, типа «не грузи, и не загрызён будешь».
— Так и сказал? — Ленка наконец-то улыбнулась, а то смотрит, как питбуль-веган на диетолога. Ещё немного и тоже покусает.
— Не, это уже я сам, своё. Но смысл тот же, типа «Внутренний Зверь», и всё такое, нефиг лишний раз будить, а то, как Фёдора, с катушек сорвёт. А я любопытный!
Лена снова посмотрела на мою любопытную, но мохнатую морду: в её глазах я прочитал искреннее, страстное желание подвести меня к табличкам перед домом дяди Фёдора, и ткнуть в них носом, как напрудившего щенка.
— А если бы он тебя порвал⁈
— Ну не порвал же… — протянул я, глядя на обрывки майки. Под шерстью обнаружилось несколько затянувшихся царапин. Ну… да. Не обернулся бы — стал бы героем статьи о невезучем туристе и сытом медведе. А так даже и не больно! Почти.
— Это вообще надолго? Остальные людьми ходят, я видел!
— Пёс знает, Лёш, кроме тебя у нас пока дурачков-туристов не было. Ты чего вообще в окно-то полез⁈
— Ну так дверь заперта была. А пожевать ничего нет?
— Есть, тебе сейчас положена хорошая кормёжка, скоро принесу.
Знахарка опять показательно вздохнула, но вышла из палаты, а я продолжил постигать мир и себя заодно. Встал на ноги. Или лапы? Потому что если рукам повезло, то вместо ступней были вполне себе лапы! И хвост сзади! Неудобная штука, из-за неё джинсы криво сидят. Прошёлся: вроде как на четвереньки падать не хочется, но с кроссами придётся попрощаться.
Зарядку с пауэрбанком где-то посеял, но мобилка сохранила ещё четверть заряда батареи. Зеркала не нашёл, так что решил воспользоваться камерой, чтобы посмотреть на себя получше. Включил, увидел, офигел. Волки, да⁈ А тут как раз и Ленка пришла, готовая к новым вопросам.
— Почему меня укусил волк, а я стал собакой⁈ — опять проскулил я, но стейк принял с благодарностью. Свежий, большой, не пережаренный, м-м… Кажется, я ещё больше проголодался!
— Ну, а ты чего хотел, оборотни — миролюбивые спокойные создания… если не Буйные, как Фёдор Мстиславович. — Тон знахарки был больше занудным, чем спокойным.
— Клашш, хочел штать волком, а штал дворнягой. — пробурчал я, не прекращая жевать. Вкуснятина!
— Не сказала бы. — Ленка осмотрела меня взглядом профессионального кинолога, цыкнула языком, и дополнила: — Грёндель, малинуа, бельгиец… Что-то вроде.
Кто⁈ Я едва не поперхнулся.
— Какой такой «бельгиец», с дубу рухнула⁈
— Вот и мне интересно. Породистый ты у нас, родни в Бельгии нет, случаем?