Вторую часть литературного наследия Дюрера составляют его теоретические труды. При создании их он опирался на опыт итальянских художников и теоретиков, однако превзошел их обстоятельностью своих работ. Дюрер написал и издал три трактата: «Руководство к измерению» (1525), «Наставление к укреплению городов» (1527) и «Четыре книги о пропорциях» (1528). Два из них посвящены изложению научных основ искусства. Это первые в северных странах Европы сочинения подобного рода. В них впервые в Германии прозвучала мысль о высоком назначении искусства, о необходимости разностороннего образования для художника и были изложены основы геометрии и оптики, а также приведены многие полезные для художников сведения. В них прозвучало повторенное много раз требование верности природе как в возвышенных, так и в обыденных ее проявлениях. По мысли Дюрера, трактаты его должны были способствовать формированию в Германии нового искусства и дать ему надежную основу, которая обеспечила бы его расцвет. Они должны были направить художников в сторону изучения и правдивого изображения природы, а также освоения наиболее прогрессивных достижений итальянского Возрождения. Хотя этим надеждам Дюрера не суждено было осуществиться, ибо культура Возрождения, не имевшая в Германии прочной основы, не получила здесь, в силу исторических обстоятельств, дальнейшего развития и наметившиеся в искусстве Дюрера тенденции фактически не имели продолжения, все же трактаты его остаются интересным памятником немецкого Возрождения.
Автобиография, письма и нидерландский дневник Дюрера позволяют проследить почти весь его жизненный и творческий путь. Ученические годы и ранний период деятельности отражены в «Семейной хронике», составленной Дюрером в последние годы жизни. Мы узнаем из нее о венгерском происхождении художника и о том, как его отец, золотых дел мастер, покинув Венгрию и проведя несколько лет у «больших художников» в Нидерландах, прибыл в 1455 году в Нюрнберг и там обосновался. В то время Нюрнберг был одним из самых цветущих городов Германии. Важнейший посредник в торговле с Италией, он был передаточным пунктом шедших через нее восточных товаров, расходившихся отсюда по всей Европе. Еще в начале XIII века Нюрнберг стал вольным имперским городом, в XV веке купцы его вели торговлю со многими странами и имели конторы во всех крупных европейских торговых центрах. Значительны были успехи нюрнбержцев в развитии техники и наук. Город издавна славился своими оружейными мастерскими, производством измерительных приборов, компасов, башенных часов. Здесь впервые были изготовлены карманные часы, устроены ветряные мельницы; известный путешественник и географ нюрнбержец Мартин Бехайм сделал здесь первый глобус, который он преподнес родному городу. В конце XV и в начале XVI века здесь сформировалась под влиянием известного математика Региомонтана блестящая школа математиков и астрономов. В это время Нюрнберг становится одним из важнейших очагов новой культуры в стране. «Око и ухо Германии» – так называл город Мартин Лютер. Здесь группируются представители ученой интеллигенции, среди которых первое место принадлежит другу детства Дюрера Вилибальду Пиркгеймеру, одному из крупнейших гуманистов Германии; здесь расцветает поэзия мейстерзингеров, из среды которых вышел современник Дюрера знаменитый поэт-башмачник Ганс Сакс. В Нюрнберге рано привилось книгопечатание. Уже в 70-х годах XV века здесь имеется несколько типографий, среди них особенно выделяется предприятие прозванного «королем типографов» Антона Кобергера, долгое время считавшееся лучшим к северу от Альп. Антон Кобергер был связан с семейством Дюреров. Мы узнаем из «Семейной хроники», что Альбрехт Дюрер был его крестником; впоследствии Кобергер помогал Дюреру в издании первых серий его гравюр. Наконец, со второй половины XV века заметно оживляется и художественная жизнь города, в которой особенно видная роль принадлежит мастерской Михаеля Вольгемута, где провел годы ученичества Дюрер.
Следуя далее за повествованием «Семейной хроники», мы узнаем, что после обучения золотых дел мастерству у отца и трех лет, проведенных в мастерской Вольгемута, Дюрер покинул Нюрнберг и отправился в странствие по городам Германии. К сожалению, «Семейная хроника» не сохранила сведений ни о маршруте этого путешествия, ни о поездке в Италию, которая, как полагают, имела место в 1494—1495 годах. Мы узнаем из нее еще лишь о женитьбе Дюрера в 1494 году на девице Агнесе Фрей и о смерти его отца (1502). На этом автобиография Дюрера обрывается.
Следующий период деятельности художника почти не отражен в документах. Видимо, Дюрер имел намерение дополнить сведения «Хроники» в другой, упомянутой в «Хронике», книжечке, но либо он почему-то не сделал этого, либо книжечка эта до нас не дошла. Сохранились лишь четыре разновременных фрагмента этой так называемой «Памятной книжки» Дюрера. Самый ранний из них, относящийся к 1502 году, передает подробности смерти отца художника. Затем в документах следует перерыв, и мы снова встречаем Дюрера лишь в 1506 году, во время его вторичной поездки в Италию.
Если о первом итальянском путешествии Дюрера в 1494—1495 годах до сих пор почти ничего не известно и все предположения о нем строятся на основании косвенных данных и догадок, то о втором посещении Италии мы хорошо осведомлены из его писем Вилибальду Пиркгеймеру (1506). Правда, письма эти сохранились не полностью и начало поездки в них не отражено. Мы не знаем, что побудило Дюрера в 1505 году предпринять это путешествие – надежда ли заработать или же необходимость обжаловать действия итальянского гравера Маркантонио Раймонди, копировавшего его работы, – но не подлежит сомнению, что одной из главных его целей было овладеть секретами итальянцев – теорией перспективы и пропорций, над которыми сам он в то время уже упорно работал. Полагают, что Дюрер покинул Нюрнберг в августе 1505 года. Путь его лежал в Венецию – богатейший торговый город и один из самых блестящих центров культуры и искусства Италии. Сразу же по приезде он получил заказ от немецких купцов, имевших здесь филиалы своих контор. Дюреру поручили написать алтарную картину «Праздник четок». Он работал над ней около года. Когда ее выставили, картина имела шумный успех. Как сообщал впоследствии Дюрер, власти Венецианской республики даже предлагали ему остаться в Венеции на выгодных для него условиях. Между тем здесь была в то время своя превосходная школа живописи во главе с знаменитым Джованни Беллини. Здесь работают Чима да Конельяно, Карпаччо, начинают свою деятельность молодые ученики Беллини – Джорджоне и Тициан. Отношения Дюрера с венецианскими мастерами, за исключением Беллини, как видно из писем, довольно недружелюбны, но успехи его заставляют замолкнуть всех недругов. Дюрер быстро осваивается в Венеции и чувствует себя превосходно. Его письма к Пиркгеймеру проникнуты радостным настроением и пересыпаны шутками, иногда весьма вольными, что, впрочем, было тогда в обычае. Когда приходит время покинуть Венецию, он уезжает с явной неохотой. «О, как мне будет холодно без солнца, здесь я господин, дома – дармоед», – жалуется он в последнем письме.