- За господина Лабинги, который дал нам кров и пищу, - эхом повторил я, неожиданно с острой грустью вспомнив о своем собственном отце, оставшемся в имении.
- За Ильба, - поднял стакан Калимак. – Я мало его знал, и, возможно, не с лучшей стороны... Но, уверен, он был уважаемым человеком, и нам будет его не хватать. Пусть покоится с миром.
Я был удивлен и растроган его неожиданной серьезностью и красноречием.
Мы выпили до дна.
Чужаки оказались исключительно терпимыми, и позволили нам свободно наливать себе из их кувшинов, не ограничивая в количестве и ни о чем не спрашивая. Их прозрачно-красный напиток как всегда быстро ударил в голову, и, не выдержав, Калимак вскоре вскочил и начал пританцовывать в такт музыке.
Он сделал зазывный жест рукой, и Маура, к моему пущему удивлению, сразу присоединился к нему, не заставив себя уговаривать. Они резво заплясали, держась под руку и ничуть не стесняясь невольных зрителей.
- Ла́ни ари́ккар [1], - сказал один из сидевших за столом, поглядывая в нашу сторону.
- Сбай [2], - согласился его товарищ.
- Что они говорят? – заплетающимся языком поинтересовался Калимак у моего хозяина, не прерывая танца.
- Что мы странные, - притопывая в такт, ответил тот.
- Эй, да сами вы... – тот, было, привычно полез в драку, но Маура, все же сохранявший пока остатки здравомыслия, оттянул его назад:
- Угомонись, Каль...
Должно быть, для чужаков мы воспринимались как некие забавные, но на редкость тупые зверьки, которых они с интересом изучали. Тот, кто говорил первым, повернул круглую рукоятку на стоящей перед ними объемной коробочке, и до меня наконец дошло, что звук исходил именно оттуда, так как музыка стала громче и ритм ее ускорился.
Калимак и Маура разошлись еще больше, хохоча и затянув и меня в свой хоровод. Я выпил не так много, и мне по-прежнему было сильно не по себе, поскольку выглядело все так, будто поминки по господину Ильба плавно перешли в развеселую вечеринку.
* * *
Мы долго плелись через темный сад. У Маура все время подкашивались ноги, но как только я пытался его понести, он отталкивал меня, твердя упрямо:
- Я сам пойду. Ты что, думаешь, я сам не могу идти? – И тут же снова сползал на землю.
Вместе с Калимаком они пели дуэтом до середины ночи. С каждой новой песней кто-то из чужаков вставал и удалялся, сохраняя при этом присущую им сдержанность и не показывая, что эти звуки режут им слух. В конце концов Калимак заснул посреди куплета, и оставшиеся двое чужих молча отнесли его в дом, решив не оставлять на скамейке, а я взялся проводить хозяина.
- Вот, мы уже почти дошли, - осторожно я перевел его через порог.
- Куда? – Маура засмеялся невпопад. – Куда это мы дошли?
- Мы в нашей комнате. В Карнин-гуле, – ответил я как можно точнее.
- Спасибо, Бан. Большое, огромное тебе спасибо! – Он слегка наклонился ко мне. Я так и не понял, куда он изначально хотел меня поцеловать в знак благодарности – в лоб или в щеку – но когда он покачнулся и немного потерял равновесие, его поцелуй пришелся прямо на мои губы. И от этого прикосновения улыбающегося рта с упругими губами, сохранившими сильный сладковато-терпкий привкус напитка, я остался стоять в ошеломлении посреди комнаты. А пьяный тем временем кое-как преодолел последние несколько шагов до кровати и повалился поверх покрывала.
- Нет, ты можешь себе такое представить? – спросил он, зарываясь лицом в мягкую подушку. В своем шоковом состоянии я не сразу понял, что обращался Маура не к подушке, а ко мне. – Он умер, даже не дождавшись, пока я скажу ему... Я скажу ему: «Ильба, почтенный, а ведь если бы вы колечко нашим продвинутым соседям не пытались всучить, мы бы оба до глубокой старости бед не знали»... Я скажу... – Он взмахнул рукой и, не удержавшись, скатился с низкой кровати на пол.
- Хозяин! – я бросился поднимать его, выйдя из оцепенения.
- Все нормально! – заявил он с улыбкой и каким-то образом сумел встать сам и даже некоторое время держаться на ногах. – Он, конечно, ответит, что ни в чем не виноват. Я тогда тоже не виноват. Ни в чем. И все прекрасно. А знаешь, ведь он не только кольцо, а и меня сперва был не прочь продать, все искал подходящего покупателя...
Пьянящий напиток, которого после долгого перерыва было выпито огромное количество, развязал хозяину язык, и я опять с недоумением невольно слушал то, что никогда для моих ушей не предназначалось.
- Ты даже не представляешь, – продолжал откровенничать он. – Как высоко ценятся хорошо обученные полукровки, особенно если из них еще не вышибли мозги!
Внутри у меня все переворачивалось, но я молча кивнул, потому что он смотрел на меня выжидающе, и мне нужно было хоть как-то отреагировать.