- Это же Маура, отец. И... и Баназир, из Сузатт, мы вместе путешествовали, - объяснил его сын.
Альта́ Брандугамба подошел вплотную к нам, меня окинул лишь беглым взглядом, а перед хозяином задержался, изучая его лицо.
- Помню, помню, как же. Подкидыш, мошенник и хулиган, - вынес он свой приговор. – Говорил я тебе, с детства твоего твердил, не водись ты с ним. Куда ты его утащил, разбойник? – обратился он теперь к Маура, раздувая ноздри.
- Отец, это я сам потащился за ним! – возмущенно вскричал Калимак, прежде, чем мой хозяин мог что-то ответить, и прежде, чем я, уже закипавший от ярости, сам нагрубил бы Брандугамба-старшему. – Он тут ни при чем! Если ругаете, ругайте меня!
- Да черт с вами! – наконец сдался Альта, махнув рукой. – Привязывайте лошадей и идемте ужинать.
Калимак охотно рассказывал родителям про чистые реки и густые леса Карнин-гула, про живописные холмы и равнины Рокны и ее прекрасных белых скакунов, описывал особенности гонской кухни и красочные ковры на каменных стенах, болтал о наглых селезнях, о чудесных радугах и лазоревых рассветах, увиденных в пути. Но в его подробном рассказе не было ни слова об окровавленных детских телах, о поисках укрытия от не знающих пощады врагов, о бессонных ночах в плену ужаса, о руинах зданий, погребавших под собой истошно кричащих людей. Его родным, как и многим другим в наших краях, ни к чему было об этом знать – до них не дошла война, и не должна была теперь их коснуться. Пострадали лишь те, чьи близкие были некогда похищены для неведомых целей чужаков; да еще несчастный господин Ильба; да мы трое, так некстати оказавшиеся в пекле событий.
- Ну ты и повидал мир, сорванец, - изумленно качал головой Альта, поглаживая окладистую бороду. Сидящая рядом с ним жена лишь тихонько ахала и хваталась за сердце, очевидно, при мысли о том, как далеко уходил ее младший сын.
- Выпьем же за радостную встречу! – поднял высокую деревянную чашу с хмелем старший Брандугамба. – За твое возвращение, сынок!
Мы все с готовностью подняли свои чаши.
- А что с вашей рукой? – заметила вдруг мать Калимака, и голубые глаза ее округлились при виде изувеченной кисти моего хозяина.
- Да он случайно ножом себя полоснул, когда стрелу точил, - быстро ответил Калимак за друга. – Вот растяпа ты, Мау, - он слегка хлопнул того по плечу.
Тот лишь благодарно улыбнулся ему, когда оба родителя, удовлетворившись этим объяснением, вновь отвлеклись на повседневные разговоры.
- Так ты мне скажешь правду или нет? – тихо спросил Калимак, когда мы уже лежали в кроватях, и догорающий огонек лучины бросал тусклые блики на стену.
В соседней большой комнате спали хозяева дома – уже вовсю храпел Брандугамба-старший, поэтому можно было не опасаться, что разговор будет услышан.
- О чем? – уточнил Маура.
- Да хотя бы о пальце своем, для начала. Тебе ж явно его кто-то отрубил, и не случайно. Давай, колись, я твоим геройским подвигам завидовать не буду, - искренне произнес его друг. – С кем ты сражался?
- Да ни с кем, - со вздохом ответил мой хозяин. – И подвига никакого не было. Я просто неправильно использовал то кольцо, с помощью которого должен был выполнить поручение. И не смог его снять, поэтому должен был оторвать вместе с пальцем. Вот и все.
- Вот черт... – горестно и ошеломленно протянул Калимак. – Хмм... пожалуй, это тоже нехилый такой подвиг. Не знаю, смог бы я сам себе... Даже если бы нужно было...
Глава 23 - Меч правосудия
Наутро, позавтракав в компании Калимака и его родителей, мы оседлали лошадей и продолжили путь к родной деревне. Маура все же подарил повозку семье Брандугамба, хотя Калимак открыто уговаривал его оставить транспортное средство себе, а я внутренне изо всех сил надеялся, что хозяин согласится.
Добравшись без приключений уже к вечеру, мы привязали лошадей в обветшавшем стойле возле ограды имения, наскоро задали им корма из дорожных запасов и подлили в лохань воды из стоявшей у стены стойла бочки. Я уже предвкушал радостную встречу с отцом, обсуждение местных новостей и долгие рассказы о наших похождениях – разумеется, без лишних подробностей.
Калитки не было. Вместо нее в деревянной ограде зияла дыра. Мы недоуменно прошли во двор, спотыкаясь о разбросанный везде мусор, сухие ветки деревьев и разрубленные остатки корыта.
- Что за черт? – нахмурился мой хозяин, а у меня тревожно засосало под ложечкой.
Ступив на порог, Маура окликнул:
- Ранугад! Вы здесь? Это мы, Маура и Бан. Мы вернулись!
- Отец! – вслед за ним позвал я. – Отец, где ты?
Ответа не последовало. В доме стояла мертвая тишина.
Мы растерянно прошлись по захламленным комнатам, оглядели покрытую толстым слоем пыли и грязи мебель, валявшуюся на столе немытую посуду вперемешку с пустыми мешками, обглоданными костями и потемневшими огрызками яблок.