Маура послушно взял стакан. Пока он пил, Эль-Ронт присел рядом на кровать и сжал пальцами его запястье.
- Побудьте сегодня в доме, - предложил он. – Здесь тоже есть, чем заняться.
- Я еще столько хотел показать Бану... Пожалуйста...
Посмотрев на него долгим взглядом, Эль-Ронт разрешил:
- Идите.
Мой хозяин кивнул, закончив одеваться и поднимаясь с кровати. Когда он ненадолго вышел, Эль-Ронт протянул мне наплечную сумку из легкой ткани:
- Здесь завтрак на двоих. Будет хорошо, если он съест хоть немного. И еще, постарайтесь вернуться до грозы, а то промокнете.
Какая гроза? – думал я отрешенно, следуя за Маура по коридору и слыша за собой легкие шаги стражника. Ведь погода такая хорошая, солнце светит, разве здесь дожди бывают?..
- Люблю сюда приходить, - Маура откинулся на спинку деревянного шезлонга с мягкими покрывалами. – Море до самого горизонта... На него можно смотреть вечно. Я попрошу Эль-Кима принести сидениеи для тебя, - сказал он, кивая в сторону небольшой пристройки у берега, из которой были доставлены вещи.
Охранник, вероятно, по совместительству еще и выполнял кое-какие указания Эль-Ронта, касающиеся моего хозяина лично.
- Нет, что вы, - замотал головой я, сидя на горячем темно-желтом песке. – Мне и так удобно...
Но чужак тем временем уже ставил рядом второй шезлонг, и я, переборов неловкость, присел на его край.
- Ты когда-нибудь видел настоящие морские раковины, Бан? Я здесь нашел одну большую, в которой слышен шум волн.
- Как это, хозяин? – удивился я. – В ней вода?
- В том-то и дело, что нет в ней воды, а звуки волн есть. Это эхо, - ответил он с улыбкой. – Я тебе ее подарю. Чтобы у тебя был свой кусочек моря.
Я благодарно прикоснулся к его руке, не в силах выразить свои чувства словами.
Вскоре я достал из сумки сверток с завтраком и развернул ткань, увидев тонкие ломтики хлеба с полупрозрачной коричневатой прослойкой между ними, которая, как оказалось, имела очень приятный сладкий вкус и прекрасно утоляла голод. Первым делом я протянул два сложенных ломтика хозяину, и он, посомневавшись, все же взял их у меня. В сумке также была большая фляжка с чистой свежей водой, и два легких деревянных стакана.
С неожиданным аппетитом Маура съел всю свою порцию, и в моем сердце всколыхнулась радость.
- Возьмите, пожалуйста, - тут же протянул я ему и свою часть завтрака.
- Нет уж, я сыт, - улыбнулся он, решительно отводя мою руку. – Ешь давай.
После полудня воздух потяжелел; низко над головой набрякли серые тучи, хотя было по-прежнему душно и жарко.
Грозы я боялся с того самого дня, когда прямо передо мной, совсем рядом, ударила молния. Но тогда она ударила в дерево, потому что там было дерево. Куда она ударит сейчас, на пустынном побережье, где находились только мы?
- Только мы и скалы... - тихо сказал Маура. Прочел ли он мои мысли, или просто говорил сам с собой? – И открытое небо. Я никогда еще не видел грозу над морем.
- Я... я боюсь, хозяин. Вдруг волна накатит?
- Не достанет. Смотри, как далеко до кромки.
- Но господин Эль-Ронт сказал, чтобы мы до грозы возвращались... – попытался я еще раз.
- Ничего страшного, если под дождиком искупаемся, - заверил меня он.
На нас упали первые теплые капли, и Маура рассмеялся.
- И ведь никогда не ошибается...
Он подставил лицо каплям и закрыл глаза, и скоро по его щекам потекли прозрачные ручейки.
А я вдыхал полной грудью аромат дождя, глядя, как рыхлый песок быстро покрывается бурыми крапинками от упавших дождинок, создающих на его полотне странный и неповторимый узор.
Дойдя до невысокого холма, Маура, не останавливаясь, стал подниматься по крутому откосу.
- Подождите! Вы устанете! – испугался я, бросаясь за ним.
- Думаю, это полегче, чем в Румине, - в его глазах на миг сверкнули прежние веселые огоньки. – Помнишь, как мы тогда карабкались?
Теперь пережитое казалось чем-то далеким и странным, будто случившимся не с нами.
Добравшись до вершины, мы словно оказались вдвоем отделены от всего мира, стоя на крошечном выступе посреди океана. У меня вдруг перехватило дыхание; я почувствовал, что парю над бездной, высоко в облаках. Но при этом не возникло страха – только бесконечное блаженство, ласково обволакивающее душу и возносящее ее к небесам. К чему-то огромному, сияющему и светлому, от чего сердце сжалось в сладком томительном предвкушении. Я очнулся от того, что по щекам текли крупные горячие слезы.
- Я тоже плакал, когда Эль-Ронт впервые привел меня сюда, - тихо сказал хозяин, понимающе улыбаясь. – Это место, где острее всего чувствуешь единение с Великой силой.