Набрав на опушке полный подол крупных подосиновиков, я вернулся на берег. На нашей стоянке дымился догорающий костер и было пусто – хозяин, видимо, еще не закончил со своим неведомым важным заданием, Аргон еще не возвращался с хворостом, а наш вечно недовольный го́нец тоже куда-то исчез, хотя вроде бы отлучался только по нужде.
Не успел я упрятать добычу в свой мешок, оставленный в лодке, как из лесу послышался какой-то шум. Обернувшись, я увидел, как из гущи деревьев стремглав выскочил мой хозяин, будто за ним гнались десятки разбойников. Раскрыв рот, я наблюдал, как он с невероятной скоростью несется через поляну. Оказавшись у нашей лодки, он принялся судорожно отвязывать ее.
Я напрасно ожидал, что он как-то объяснит свое странное поведение.
- Вылезай, быстро, – скомандовал он мне, сам забираясь в лодку.
В полной растерянности я застыл на месте.
- Вылезай, идиот!
Он легко подцепил меня за грудки и выкинул на берег, тут же начав отгребать. Но в своем шоковом состоянии я крепко-накрепко уцепился снаружи за борт обеими руками, волочась за лодкой. Скоро я был уже по горло в воде, но не сдавался, глядя на хозяина полными отчаяния глазами. На какой-то миг, видя его холодное лицо, я поверил, что он позволит мне утонуть.
Грязно выругавшись, он за шкирку втянул меня обратно, бросая мне запасные весла:
- Греби!
И, через несколько секунд:
- Черт, да не в обратную же сторону!
Маура греб изо всех сил, ловко орудуя тяжелыми веслами, и лодка неслась против течения, как стрела. Скоро его светло-серая туника потемнела от пота и брызг, а длинные пряди волос облепили взмокший лоб.
- Не на меня смотри, баран, мы же не на прогулке! – раздраженно прокричал он мне сквозь шум воды. – Назад смотри, нет ли погони!
Он продолжал грести, как заведенный. Примерно через час справа показались отвесные скалы. Шумно выдохнув, он сбавил скорость:
- Добрались.
Устало подгребя к суше, он бросил весла на деревянное дно и развалился на спине, глядя в пасмурное небо.
Дрожа и клацая зубами от холода, я смотрел на небольшие пятна крови на его штанах и тунике – и обычные красные, и темно-вишневые с коричневатым оттенком.
Искоса оглядев мою жалкую промокшую фигуру, он подбросил мне мой вещевой мешок:
- Переоденься.
Сам он тоже стянул испачканную одежду, и я убедился, что на его теле не было свежих ран.
- Вы... их убили? – едва слышно спросил я.
- Нет, конечно, - ответил он, быстро накидывая сухую тунику. – Слегка ранил, чтобы не смогли догнать. Не волнуйся, Баназир, я не сошел с ума.
Он перекинул свой мешок на берег.
- Лодка мне больше не нужна. Возвращайся. И не смотри на меня так. Возвращайся к Аргону и Роиру, не прикончат они тебя. Объяснишь, что по ошибке за мной поперся. Теперь нет Эль-Орина, ты свободен от его угроз.
- Нет, хозяин. Я с вами пойду, - возразил я, как можно увереннее.
- Тьфу ты! Прицепился, что твой клещ, – отдуваясь и вытирая лоб, произнес он. – Пересидишь спокойно в Гоне. Уходи. Последний раз тебе говорю.
Я молчал, опустив голову. Почему-то мне казалось, что хозяин должен оценить мою преданность. Как же я ошибался.
- Приказываю тебе, раб! – его голос обрушился на меня, как удар хлыстом. – Возвращайся!
Весь сжавшись, я глотал текущие по щекам горячие слезы.
- Не могу, хозяин.
После этой фразы я внутренне приготовился к тому, что он убьет меня за неповиновение.
- Да я за тебя же, дурак, волнуюсь! – выкрикнул он, в сердцах пнув борт лодки. – Никого не подумал бы тащить с собой, и уж тебя-то – в последнюю очередь! Ладно, - отчаявшись, махнул он рукой. – Пожалеешь, а будет поздно. Помоги вытянуть лодку.
Не веря своим ушам, я медленно поднялся с сырой земли.
Такая юркая в воде, на суше лодка оказалась гораздо тяжелее. Мы дотянули ее до ближайших колючих зарослей и втолкнули глубоко в темную гущу веток.
- Все, – заключил хозяин, отряхивая ладони. – Идем, надо найти хорошую пещеру, где можно будет укрыться и переночевать.
Теперь он говорил совершенно спокойно, как будто все шло своим чередом, будто не было нелепого нападения на наших товарищей и последовавшего за ним стремительного побега, будто не кричал он на меня только что.
Мы вскинули на плечи свои мешки и как можно быстрее пошли в сторону скал.
Наступили хмурые зимние сумерки, и Маура развел костер в обнаруженной нами довольно уютной пещерке неподалеку от обрыва. Нам повезло, что зима в том году выдалась относительно теплая, а не то бы мы промерзли до костей – у нас было всего по одной меховой накидке, а моя плотная шерстяная туника уже почти прохудилась.
Сев на один из разбросанных повсюду булыжников, Маура стал помешивать толстой веткой хворост, пока тот весело не затрещал; затем отложил ветку в сторону и резко поморщился, схватившись за предплечье.