Он указал на свободный край скамьи, и Маура сел рядом.
- С помощью информации и оборудования из Четвертого центра мы вновь попытаемся достроить корабль, - продолжил чужак. – А этот прибор позволит нам послать световой сигнал. Если там остались живые, и будет получен ответ...
- У вас получится... вернуться? – треснувшим голосом спросил мой хозяин.
- Не раньше, чем родятся внуки наших внуков. И, конечно, мы с тобой к тому времени будем уже в других телах.
- Можно мне попробовать? – кивнул Маура на детали.
Правитель пододвинул ему часть тонких гибких трубочек, в которые вдевал блестящие нити:
- Нанизывай по две, а концы сгибай в форме петли, вот так, - показал он, и Маура присоединился к работе.
Тут взгляд его упал на развернутый измятый свиток, лежащий в углу стола.
- Это же... – глаза Маура расширились, – это те задания, которые ты мне дал! Ты их для чего-то использовал?!
- Это вие́н [12] для расчета скоростей и расстояний. Там почти не было ошибок. Ты очень помог в нашем деле, за что и я, и здешняя команда тебе благодарны. Зная твою неусидчивость, я не ожидал, что ты вообще за них возьмешься.
Некоторое время они продолжали молча.
- Мы... действительно жили раньше? – спросил мой хозяин.
- И не только мы. Все, кто находится в Созданном мире.
- Почему я ничего не помню? О прошлом?
Эль-Ронт оторвался от работы и взглянул на него.
- Из-за рождения в этом теле. Люди, как правило, не помнят. Забвение – это дар тем, кто еще не осознал себя.
- Расскажи мне, - в голосе просившего звучало отчаяние. – Расскажи мне еще о нашем доме.
Чужак придвинулся ближе, поднося пальцы к голове Маура.
- Если ты готов, я покажу тебе.
Мой хозяин сам взял его руку и порывисто прижал к своему виску.
В его раскрытых потемневших глазах отчаяние сменялось нарастающим потрясением, затем радостью с заблестевшими росинками слез; затем умиротворенностью и покоем.
- Это время до последней войны, до того, как были разрушены многие ва́ркир[13] и выжжены равнины, - пояснил Эль-Ронт. – Итми́н. Он не так красив, как Кон-те́рра [14], но это...
- Наш дом.
- Да.
- И ты правда все это помнишь? То, что было много тысячелетий назад?
- Видимо, наши тела и гинтри́нир лучше приспособлены для переноса информации. Самое необходимое, и то, что врезалось в сознание, остается. Разумеется, очень многие детали стираются, иначе тяжело было бы снова оказываться в детском теле. Есть и преимущества, и недостатки. Так же, как и в телах аннан.
- А... я там был когда-нибудь? – с надеждой спросил Маура. – С тобой?
- Да. Ты был моим братом, по крайней мере однажды. И боевым товарищем, когда мы плечом к плечу сражались с нашими врагами.
- Так ты... сразу это узнал? Когда в первый раз меня увидел?
- Нет, - покачал головой правитель. – Не сразу. Только тогда, когда вновь увидел тебя на пристани, полмесяца назад. Тру́ут позволяется только между членами нынешней семьи, а иначе считается преступлением. Мы намеренно подавляем любой глубокий контакт, когда смотрим в глаза. Но, возможно, это иногда происходит помимо воли, на самом неосознанном уровне. Так или иначе, сейчас новый период жизни, другое место и другое время. Нет нужды оглядываться на прошлое, если из него извлечены должные уроки.
- Значит, наверняка я уже совершал такие же ошибки... – сокрушенно сказал Маура. – И не смог этого понять...
- Каждый раз дается новый шанс, - заверил его правитель. – И ты каждый день можешь понимать, исправлять, начинать заново. Осознавать то, кем ты являешься, независимо от твоего прошлого или будущего.
Маура зябко поежился, и Эль-Ронт, сняв свою легкую коричневую куртку, накинул ее на плечи сидящего рядом, затем придвинулся ближе, прижав его к себе и согревая.
- Мне все время кажется, что это какой-то очень долгий странный сон, - тихо сказал Маура. – И я никак не могу проснуться.
- Каждую отдельную жизнь можно назвать сном, именно потому, что она временна. Но связь между всеми нами, наши мысли и чувства – реальны.
- Значит, когда я умру, то на самом деле проснусь? – заключил хозяин.
- Именно так, - подтвердил объяснявший. – Есть только смерть тела, ибо оно состоит из материи, а материя имеет свойство изнашиваться и разрушаться. А мы, настоящие, состоим из энергии. Она не разрушается, только переходит из одного состояния в другое. Мы вечны, Маура. Хотя это не уменьшает горя от потери и разлуки.
По щеке моего хозяина скатилась слеза, упав на свиток с расчетами.
- Я хотел бы... снова встретиться и отправиться с тобой... Обратно... – прошептал Маура. – Если бы это было возможно...
- Это возможно. Только если тебя здесь больше ничего не держит, - ответил Эль-Ронт.
Спрашивающий надолго умолк, прислонившись головой к плечу отца и задумавшись.
- У тебя еще будет время решить, - мягко произнес правитель. – Сейчас тебе нужен покой.
* * *
Поздним вечером два дня спустя мой хозяин был уже в постели, когда Эль-Ронт привычно зашел к нему перед сном.
- Можно мне завтра пойти на берег? – спросил Маура.
- Ты едва оправился после прошлой твоей прогулки, - напомнил Эль-Ронт, присаживаясь на стул.
Он достал коробок с маленькими темными шариками, и мой хозяин послушно положил один из них на язык, проглатывая и запивая водой из протянутого стакана. Затем Эль-Ронт надел ему на руку подобие широкого гибкого браслета, изнутри которого виднелась вертикально проходящая палочка с маленьким квадратным окошком у верхнего конца. Управляемый посредством еще одной присоединенной трубочки с овальным наконечником, браслет сдавил руку хозяина, но постепенно вновь ослабил хватку с едва слышным шипением, и в окошке появились какие-то символы. Держащий устройство взглянул на них.
- Давление слишком низкое, может резко закружиться голова, - сказал он, снимая прибор. – Иди с Эль-Кимом. А вообще, выматывать себя до предела – не лучшая идея.
- Ты пытаешься меня удержать, - тихо проговорил его сын.
- Да. Пытаюсь, - откровенно ответил Эль-Ронт. – Хотя уже знаю, насколько это бесполезно. Я хотел удержать тебя и от того, чтобы идти в Румин. У меня тогда было предчувствие, что я посылаю тебя на верную смерть, - с горечью произнес чужак, прикрывая глаза.
Мой хозяин на миг замер, словно эти слова всколыхнули в нем память о чем-то другом, уже слышанном ранее.
- Нет, - наконец решительно возразил он. – Ты спас мне жизнь. Все остальное я выбрал сам. Это моя вина. Я все делал назло и перечил тебе из упрямства... Я не должен был опять уходить.
- А я не должен был тебя отпускать. Нет, Маура, если я и виню кого-то, то только себя. Как лекарь я должен был все предусмотреть.
- Пожалуйста... не надо. Ты не мог запереть меня в клетку. И я хотел вернуться... в Сузатт. А потом... потом уже не мог признать свою ошибку. Если бы Эль-Орин тогда не пришел... Я ведь и Бана, и его жену напугал до смерти, и они бы ничего не могли поделать...
Эль-Ронт внимательно слушал, между делом поправляя подушки и наполовину сползшее на пол одеяло.
- Эль-Орин сегодня долго сидел рядом и молча держал меня за руку, - добавил Маура после паузы. – И я почувствовал, что... он отдал мне очень много своих сил. Это ты попросил его зайти?
- Нет, - удивленно поднял брови правитель. – Я даже не знал, что он приходил.
- Да, пока ты был на базе. А потом сказал только «прости меня», и быстро вышел. Этого я никогда не ожидал от него услышать. Я не знал, что он способен испытывать жалость. Хотя да, я многого о нем не знал. Как и о тебе, впрочем.
Правитель медленно кивнул, тепло глядя на него.
- Сочувствие, раскаяние, вина. Уважение. Он и на это способен, как бы ни было трудно поверить.
- Уважение? – поразился Маура.
- Да. Просто, как и о многом другом, он никогда не заговорит об этом сам. Но даже его крепкие заслоны не всегда выдерживают.