Выбрать главу

- Так у вас что, вообще не было дома? Как же вы жили?

- Так и жил, - хмыкнул он. – Очень даже неплохо, посвободнее, чем сейчас.

- А зимой?! – округлил я глаза.

- В кустарнике прятался, из жердей шалаш делал, ягоды и желуди заранее припасал. Вон, все звери на природе отлично зимуют, и ничего. Ты лучше еще про свою семью расскажи, - снова сменил он тему. – Значит, братьев у тебя трое – Зоа́р, Альма́р и Кета́н, сестры две – Гата́н и Си́да, и ты самый младший в семье, правильно?

- Ух ты... – протянул я в восхищении, не веря, что все это можно было сходу запомнить после нашей последней откровенной беседы еще в новолуние. – Какая же у вас память, господин!

- Да ну тебя, - отмахнулся он. – Так почему у вас с Зоаром такие плохие отношения?

- Он меня всегда стыдился, - опустил я глаза. – За то, что я толстый, и неуклюжий, и вообще... А когда его друзья меня дразнили, он с ними заодно дразнил...

- А Альмар и Кетан защищали?

- Нет... Они тоже старались со мной поменьше водиться, чтобы над ними их товарищи не смеялись... Я с сестрами всегда гораздо лучше ладил, хотя они со мной только в куклы играли, скучно было...

- Набить бы им рожи, мерзавцам этим, - задумчиво сказал Маура, и тут же покосился на меня: – Ну, я не сестер имею в виду, конечно. Да и про братьев ты меня извини, погорячился. Просто скотское это поведение, вот что я тебе скажу.

* * *

- Забирайся, - Маура ловко подсадил меня, и я оказался верхом на молодой лошади, самой небольшой из тех четырех, что были в стойле господина Ильба.

Однако для меня, семилетнего, и такая лошадка казалась гигантской. С высоты ее хребта я мельком взглянул вниз и тут же крепко зажмурился.

- Э, нет, так не пойдет, с закрытыми глазами тебе ездить пока рано, - пошутил хозяин, ободряюще хлопнув меня по спине. – Не трусь, эта смирная, если что, я тебя подстрахую.

Изо всех сил вжавшись пятками в гнедые бока, а руками вцепившись в густую гриву, я решился выпрямиться.

- Так, теперь понемногу, чувствуй ее движения, двигайся с ней в такт, - продолжал мой наставник, медленно ведя кобылу под уздцы.

Ощущая, как перекатываются твердые позвонки подо мной, я пытался приноровиться к лошадиным шагам.

- Расслабь пятки, неудобно ей. И гриву отпусти, тебе вот приятно было бы, если б тебя за волосы оттаскали?

Сразу пожалев животное, я освободил его от своей мертвой хватки, и лошадь слегка тряхнула головой, словно говоря мне «спасибо».

Шаг за шагом Маура терпеливо шел рядом, и к концу первого дня занятий я уже научился почти без страха держаться прямо, сам натягивать уздцы, направляя лошадь вправо и влево, и даже попробовал перейти на медленный галоп, правда, при этом чуть не свалившись.

Лошадь оказалась на редкость покладистой, выдерживая все издевательства над собой, и только время от времени пофыркивала, наверняка посмеиваясь над моей неуклюжестью.

Примерно за месяц Маура удалось выучить меня азам верховой езды, да так, что мне уже самому это нравилось, и я, обычно любящий поспать допоздна, теперь сам будил его ни свет ни заря, чтобы поскорее приступить к занятиям.

___________________________

[1] На деревенском наречии слово «бана́» означало примерно «дурачок», «недоумок», «недоделанный», поэтому имя «Баназир» сокращалось только как «Бан», а иначе становилось оскорблением.

Глава 3 - Друзья

Следующим летом господин Лабинги отбыл в торговую поездку в одну из соседних деревень, надолго доверив имение нам с отцом и своему двенадцатилетнему наследнику. Тогда, будто подгадав, и объявился долгожданный гость, по которому давно уже скучал Маура, упоминая его в своих рассказах о жизни в Зараке.

По его словам, Ка́лимак был на целый год его младше, однако оказался более рослым и широкоплечим. Смуглое квадратное лицо выражало практичность и чрезвычайную уверенность в себе, на щеках его играл румянец, а большие и ясные карие глаза лучились живым умом и бурным весельем.

Спрыгнув с гнедой лошади, он подошел к Маура твердой неторопливой походкой. Встречавший улыбнулся, протянув руки в приветственном жесте, и получил улыбку в ответ – наглую, наплевательскую, но странно искреннюю. И они с приезжим обнялись по-родному, хлопая друг друга по спине, и горячо расцеловались в обе щеки.

- Собрался таки! – весело сказал Маура. – Я уж думал, ты свой мощный зад от теплого стула не оторвешь.

- Мой мощный зад был занят, и уж никак не сидением на теплом стуле, - с нарочитой обидой ответил тот. – Объезд – это тебе не шутка, папаша меня припахал, как самого настоящего раба. Ильма́к жену взял прошлым летом, пришлось на выкуп собирать.

- Поздравляю, – радостно сжал его плечо хозяин. – Они с вами живут?

- Нет уж, к родичам ее свалили, - довольно ухмыльнулся тот. – Вот с этим можешь поздравить.

Маура расхохотался в ответ, затем оглянулся на меня, сделав знак приблизиться.

- Познакомься, Кали, это мой друг Баназир, он живет здесь со своим отцом, Ра́нугадом. Тот как раз уехал своих дочек навестить. Бан, – повернулся он ко мне, – вот Калимак, друг детства, о котором я тебе столько хорошего рассказывал.

- Ну, здоро́во, - Калимак критически оглядел меня с головы до ног, но затем все же приветливо хлопнул по плечу.

- Здравствуйте, господин, - почтительно ответил я, склонив голову.

- Ээ-э... А он точно твой друг? – подозрительно протянул Калимак.

- Да, разумеется. Просто Бан хорошо воспитан и уважительно обращается к тем, кто старше, - уклончиво ответил Маура, и тут же сменил тему: – Так отец тебя одного сюда отпустил?

- Пока нет, - с видимым сожалением ответил тот. – Он здесь, на площади, лошадей на продажу привел. Мы у знакомых остановились, но я к тебе погостить отпросился. А вообще я уж скоро наследником стану, свое имущество будет. Ты думаешь, эта лошадка чья? Моя уже! – похвалился он. – Искорка ее зовут.

- Здо́рово! - кивнул Маура, поглаживая золотистую гриву кобылки. – И имя подходящее. Привязывай ее в стойле, там кормушка как раз полная, и айда в дом.

Быстро пристроив Искорку, Калимак вошел в переднюю. Он сполоснул руки и разгоряченное лицо в небольшом корыте на табуретке у стены, небрежно кивнув мне:

- Подай-ка полотенце.

Без всякой задней мысли я тут же подал ему желаемое, и гость тщательно вытерся, со смешком поглядывая в мою сторону; затем развалился на самом удобном стуле, задрав на стол обе ноги в потертых и грязных кожаных сапогах. Я тихонько присел на лавку, ожидая дальнейшего развития событий.

- Располагайся пока, Каль, я только переоденусь и обед подам, – раздался из дальней комнаты голос хозяина.

Через несколько минут он вернулся, на ходу надевая свежую тунику и приглаживая волосы.

- Вижу, ты уже расположился.

- А как же, – произнес тот. – Давай с едой приказывай поскорее, я голодный, как зверь!

- Сейчас будет сделано, – кивнул Маура, доставая с полок миски и прочую утварь и привычно расставляя их.

Его друг машинально снял ноги со стола и уставился на него с ошеломленным видом.

- Ты же хозяин здесь, да? – спросил он с надеждой в голосе. По всей видимости, перед отъездом с господином Ильба в Сузатт Маура успел рассказать другу, из какого рода его усыновитель.

- Пока да. – Маура начал возиться у очага, чтобы подогреть недавно приготовленное мясо. – Кстати, Ильба на убывающей луне вернется, так что устраивать здесь кабак даже не мечтай.

- Да ладно, ладно, - отмахнулся сидящий нетерпеливо. – Я не пойму, чего ты здесь корячишься. Он что, прислугу с собой забрал?

- Он поехал один, - ровно ответил Маура, выпрямившись и вытирая руки.

- А где тогда рабы?

- Рабов здесь нет, - отпарировал его собеседник.

- А как же я?! – воскликнул я, вскакивая со скамьи и, к его досаде, снова выдавая себя.

- Да, Мау, а как же этот жирдяй? – ткнул Калимак пальцем в мою сторону. – Я ж сразу заподозрил, что он тут пресмыкается – глядит на тебя, что пес дворовый. Ты что, разыграл меня так? Ну ты даешь!