– Я выехала из дома почти сразу после них. Бросила машину на дальней стоянке. Дальше пошла пешком. Вошла почти одновременно с ними, только через другие двери. И потом наблюдала за его метаниями. И не только…
– Что вы видели? – вытянул шею Сергей Сергеевич.
– Я видела, как, убегая из очереди, он уходил подальше, чтобы Лера его не видела. И звонил кому-то. Несколько раз. Со странного старинного телефона. Кнопочного. Его телефон я видела у нас дома. Это был другой. – Варвара расцепила пальцы, нашарила в кармане короткой курточки носовой платок и вытерла им вспотевший лоб. – Вы не представляете, какое для меня облегчение – выговариваться вам. Я все это носила в себе с того самого дня, как она улетела.
– Что было потом? – поторопил ее Воронков.
Неожиданно ее детективная история его захватила. Мозг простреливали мысли-стрелы: а что, если его удел не рифмоплетство? Что, если его призвание – расследование крутых запутанных проблем? И он, как-то сумев помочь этой прекрасной женщине, обретет славу крутого детектива? Частного детектива?
– Несколько раз он не дозвонился. Когда, в очередной раз набрав, он услышал, что ему ответили, он начал ругаться, – вспоминала Варвара, кутая шею в легкий шелковый шарф. – Он кого-то называл Димоном. Угрожал ему. И утверждал, что они пойдут вместе. Куда – не знаю.
– Скорее всего, под суд, – вдруг выдал Воронков. И, поймав ее недоуменный взгляд, пояснил: – Его же не просто так убили? Не по ошибке, полагаю?
– Возможно, – подумав, согласилась Варвара. – В тот самый последний раз, когда он выскочил из очереди на регистрацию как ошпаренный, он все же добежал до туалета. И… пропал! Лера уже прошла регистрацию, а его все нет. И тогда я решила посмотреть, там он или нет. Я так надеялась, что он бросил ее! И этот злополучный роман, который я категорически не одобряла, наконец завершился.
– Вы пошли к туалетам?
– Да.
– И заглянули в мужской?
Он восторгался собственной сообразительностью, да! Его логические рассуждения просто рождались сами собой! И это было много легче, чем рождать странные рифмы. И еще это было гораздо интереснее…
– Да, заглянула, – не разочаровала его Варвара. – А Макс лежал на полу перед раковинами. И на груди кровь.
– Вы убежали? Не вызвали полицию?
– Конечно, я убежала, – досадливо поморщилась красивая женщина с огромными проблемами. – Как бы я объяснила, что заглянула в мужской туалет? Мне сразу стали бы задавать множество вопросов. А ответов на них у меня не было. Их и сейчас нет. И я… Я боюсь возвращаться домой.
– А на работу? – уточнил он.
В его мыслях, работающих сегодня совсем не поэтичным образом, рождался удивительный план. План по спасению прекрасной Варвары от тюремных застенков. Он почему-то верил ей.
Верил, что она непричастна к убийству ненавистного претендента на руку и сердце ее дочери-красавицы. Верил, что она даже не знает, как снимать с предохранителя пистолет. Он знал, потому что много лет назад служил в армии. А она – нет. Она не может убить человека просто потому, что он ей не понравился. Она даже целиться в него не могла. Обладая такими-то прекрасными глазами!
– На работе я взяла бессрочный отпуск, – призналась она, покусывая губки. – Они же придут туда за мной, если не обнаружат дома.
– Кто?
– Полиция. И… бандиты.
– С чего вы взяли, что бандиты станут вас искать? – Воронков почувствовал, как его лицо вытягивается.
– Так бывший муж сказал, советуя спрятаться. Мы могли с Лерой что-то знать или видеть. Даже не подозревая о том, насколько это важно. И теперь… – Ее полные слез глаза глянули на Воронкова умоляюще. – И теперь я не знаю, что мне делать!
Он уже давно принял решение. И знал, что предложит ей. Вопрос был в том, согласится ли она?
– Пожить у вас?! – сразу отшатнулась Варвара, стоило ему предложить свою помощь. – Но… Но я вас совсем не знаю! И что, если вы опасны? И я из одной скверной истории попаду в другую?
У Сергея Сергеевича был готов ответ. Потому что он предвидел такую ее реакцию.
– У вас нет выбора, Варвара. И вам придется довериться мне. Так же, как мне придется довериться вам. Я ведь тоже рискую.
– Вы? Но чем?
– Что-то подсказывает мне, Варвара, что вы не все до конца рассказали мне. И нерассказанное вами – самая скверная часть вашей истории. Разве нет?
Она, подумав, кивнула. Послушно поднялась со скамьи следом за ним. И послушно пошла позади него, держась на расстоянии трех шагов. Так, гуськом, они дошли до угла его дома. Там, опасаясь любопытных соседок, он велел ей остановиться и выждать десять минут, а потом уже идти к его подъезду.