15
Советские выборы и есть процесс олицетворения обезличенных качеств и состоят из двух процедур: 1) назначение кандидата партией, 2) оформление кандидатов на выборах.
На вопрос мой, для чего же нужно такое оформление, похожее на какой-то спектакль, мне ответили:
1) это нужно для показа другим странам;
2) это нужно для контроля действия всего аппарата управления (смазка машины, крепеж и мойка);
3) это вызывается необходимостью, вытекающей из программы партии. Это есть практический выход и лучший, потому что в партию-то идут самые активные люди, а из партии активнейшие назначаются к выборам.
NB. Не забыть, как ребята (после охоты) указали в темноте дорогу и сказали, что эта дорога ведет к их члену Верховного совета, который им делает много всякого добра. Вспомнить тоже Поликарпова, что он берет на себя всю тягость управления Союзом, что при Поликарпове самим писателям легче: пиши себе всласть, в то же время в этом сваливании с себя общественных обязанностей какое-то падение, вроде падения личности крестьянина, когда поняв, наконец, преимущества городской жизни, бросает землю и переходит в рабочие.
11 Января. N. сказал: научились выпрямлять энергию атомов, но человек ведь тоже атом общества. Так почему бы и человека не выпрямить, чтобы он не вращался только вокруг себя?
12 Января. Если сознание человека отделить от себя, чтобы энергия этого сознания выпрямилась и была полезна всем, и сам человек, источник этой энергии, забыл бы себя, то божество бы исчезло из состояния человека, и он превратился бы в такую же стихию, как огонь, вода и все другое, и мир остался бы без субъекта. И коммунисты правы, отрицая всякое божество, потому что божество предполагает субъекта.
16
На самом деле все не так страшно, потому что у коммунизма нет философии и все их понятия заимствованы из философии для практических целей политики.
Марии Алекс, я очень наивно сказал о своем браке: - Вы знаете, что сходясь с женщиной, я тем самым сходился с церковью, я пришел в церковь, как к женщине, и там и тут был брак. И если вот этот брак противопоставить церковному, который связал ее с нелюбимым мужем, то который же брак истинный: этот, живой, или тот, мертвый?
Это было наивно, потому что каждый самовольник...
13 Января. Продолжается оттепель, льет с крыш. После рассвета, однако, лужи подернулись льдом. Зима вышла определенно сиротская. Приехал Петя из Ревеля. Вчера нашел профилакторий. Собираемся в Узкое. Готовлю сборник «Мирская чаша».
То, что думал вчера о браке ночью, понял: эту борьбу правил установления с правом личности на свободу в любви (правила борются с правом) я понял как борьбу за единство в любви.
«Язычеством» называли, в конце концов, и языческую свободу -это утверждение полигамии (свобода мужская оплодотворять женщин сколько хочется). Вот с этим чисто животным петушиным свойством человека и борется христианская церковь, утверждая единство Божие и в этом «естественном» человеческом влечении.
Значит, можно сделать такое заключение о борьбе в браке Надо (правил церковных) с Надо (правил свободного человека): в том случае человек может освободить себя от церковного обета, если в новом своем чувстве он стремится к еще большему единству, чем раньше: раньше его «женили» по правилам, теперь он женится сам по праву. Впрочем, и церковь допускает развод, руководствуясь именно этими мотивами.
17
Для человека нет ничего нового в природе: в своей собственной душе он может найти все формы природы: и небо и землю и солнце свое и тьму свою, и поющих птиц, и лягушек - все, все! Но природа не может ответить тем же человеку, сказать ему: ты весь содержишься во мне. Душа человеческая, или вернее не душа, а какой-то основной атом души, вокруг которого вращаются все остальные природные атомы, не содержится в природе, и это есть сам человек.
В Нюрнберге сейчас происходит суд над преступлением против этого самого человека. Так нам об этом говорят, по крайней мере, так мы должны понимать. Нам не хватает одного: какого-то свидетельства современного божественной сущности человека («самого человека») в оправдание засвидетельствованной войной дьявольской сущности просто человека в этом его «новом язычестве».