В Семиозерьи своего хлеба нет. “Семь медведей Семиозерья”. “Меньза, Медвежья река” (“А утопленник стучится”... Эпиграф).
Путешествие заканчивается, т.е. по Меньзе. Впереди — Онон, Шерловая Гора, Балей. Тоже, наверное, очень интересно.
Лесник Ник. Ильич Новиков,— рог изюбря полпуда весом:
— Медведей бил по десятку в год. Отравили из зависти собаку. Пойдем, и поймает. Тот год я убил 12 штук.— 4830 га. [нрзб.], лесом занята, 8 лесников, 2 техника, конюх, пол-лесника; “без лошади — все равно, что самолет без мотора”. За полтора месяца на 17 тыс. пушнины, 33 соболя — вот отпуск!
— Не закрывают участка. Выбивают. Они — браконьеры. История с капканами, на тройке.
441
Собака тянет к юрте. Только с котомкой, спишь возле россыпи. И чем выше в тайге, тем теплее,— на морозе, изо дня в день: еще и спишь. Медведь — шесть-семь соболей, внутренний жир — 6 или 7 кг сала.
Соболь [нрзб.] кабаргу. Он на ней ехал.
Собака, как говорит — на кого лает.— Кабан! Из мелкокалиберной. Он под сосну! Положил куртку — запах человека и патрончики.
Пересек 36 следов, добыл 33 соболя — его в головку или в глаз. “Стала собака” на след соболиный.— Загонят соболя, посмотришь — “позевка”, [нрзб.] и уйдет... [нрзб.]
2 сент[ября].
Заяц, пойманный руками шофера, умер у него в руках минуты три спустя после поимки. Шофер поймал его на яру, руками!
Мы побывали в “Яморовке”, выступали, позавтракали, снялись, выслушали жалобы больных: “вместо 30 сестер — пять. И нет даже таблеток от головной боли!” И поехали к леснику Новикову. Лесник скучает, он, по понятиям окружающих, богат неимоверно, и у него “буржуазные склонности,— как сказал 1-й секретарь райкома,— у него собаки спят на подстилке”. Вот как! Я стал говорить о нем этому секретарю, что лесник против браконьеров: “Да, он сам первый браконьер!” — сказал секретарь, которому, видимо, хочет[ся], чтоб я ездил и описывал “положительных”,— а их среди охотников мало.
Дорога на П[етровско]-3аб[айкальское] красивая, лучше, пожалуй, чем на Яморовку. В.Г. и Гоша всю дорогу подшучивали над шофером — демонстратором [нрзб.] расспрашивали его о самых нелепых вещах, а он никак не мог понять, что над ним шутят.
Он рассказал: а) о бочке, которой подтапливают ручей, чтоб не образовался налед, а вода не “закипала”, б) о своем отце, оглохшем от контузии и, однако, отлично белковавшем: он держал двух собак: верховую и низовую, одна выслеживала белок, а другая, постоянно на поводке, подводила глухого и уже не лаяла, а только показывала головой на белку. Не басня ли это? Ничего удивительного, впрочем, нет, когда наслушаешься здесь рассказов о собаках.
Чита. Приехали поездом из П[етровско]-3аб[айкальского],
442
посмотреть там ночью дом княжны Волконской (теперь гостиница), сдали вещи в багаж, поехали налегке и превосходно выспались. В Чите был ливень, асфальт на улицах кое-где снят; песок.
Следов похищенных у К[расно]-Чикойского банка 53 тыс. рублей — нет. Говорили, что обещано человеку, указавшему, кто украл — 25%. В гостинице — много сыщиков.
Туман и [нрзб.] света возле дома кн[яжны] Волконской и пруда Декабристов в Петровско-Забайкальском.
3 сент[ября].
Чита. Вчера и сегодня — приятная пустота отдыха. Единственным волнением было то, что [нрзб.] осматривать дом Нарышкиной, мы услышали:
— Фабрика обуви (рядом) расширяется, и решили снести домик.
Мы вспыхнули. Как, один-единственный памятник декабризма,— и сносить! Решили писать письмо в местную газету, в “Лит[газету]>> — пришли сегодня в Обком, и там нам сказали, наведя справки, что домик не только не сносится, но что отпущено 13 тыс. на капитальный ремонт его, что нам и доставило истинное удовольствие.
Ищем машину для поездки, а это не легко — были дожди, уборка задержалась, сейчас наступила хорошая погода,— и машина, естественно, нужна хозяевам области, чтоб руководить. Завтра пойдем к Главному — просить.
В городе исчезли сигареты и папиросы. То же самое, говорят, в Красноярске и Благовещенске. Чудеса! “Выкурили лимит”.
Никонов и [нрзб.] пошли получать на жел. дороге багаж. Сегодня после едва ли не десятидневных дождей, отличная солнечная погода. А здоровье бедного нашего спутника П.Гамова (звонили в больницу в Кр[асном] Чикое) по-прежнему плохое. Температура, несмотря на пенициллин, не спадает. Крайне жаль.
Безудержное хвастовство чиновников. Один хвастает, что в Кр[асном] Чикое (из 45 тыс. населения, осталось 25) нет верующих, другой — вчера учитель — что в споре в Чехии он убедил чехов, что Читинская область — в четыре раза больше Чехии (а может быть, и в пять, в этом убедить не трудно), вдобавок, еще и богаче,— может быть, тоже в четыре раза? [нрзб.] Тартарены!