И был праздник. Настоящий украинский День независимости. Киев утонул в желто-синем убранстве флагов, зданий, заборов, столбов и даже бордюров. И почему-то никого не смутило, что горожане и гости столицы становятся ногами на цвета символа державы! Вышиванки на ликующих детях, их родителях, седовласых старичках и совсем юных подростках поражали своим количеством и разнообразием цветов и рисунков. А как потрясающе смотрелись веночки — символы девичьей невинности — на свежевыкрашенных головах стареющих киевлянок! Дети, танцующие и поющие на импровизированных концертных площадках, прогуливающиеся по Майдану и Крещатику парочки влюбленных, любопытные туристы — все вокруг излучали всеобщую радость и счастье!
А в это же время всего в 824-х километрах от праздничного действа, в Луганске, уже которые сутки без воды и света, прячась в подвалах от арт обстрелов, продолжали выживать дети и старики, погибали воины ополчения и Вооруженных Сил Украины. А КИЕВ ОТМЕЧАЛ ДЕНЬ НЕЗАВИСИМОСТИ!
Я шла по одному из киевских скверов, печально смотрела на проходящих мимо меня людей и не понимала, КАК ОНИ МОГУТ ВЕСЕЛИТЬСЯ И РАДОВАТЬСЯ, когда рядом горе, смерть, война?! И вдруг из динамика полилась нежная и невероятно трогательная мелодия гимна Киева:
Как душевно звучали эти строки еще не так давно, и какими же неестественными и циничными казались они в августе 14-го. «Мирный сон» Киева, «бархат» его вечеров диссонировал с гробовой тишиной пустынного Луганска, которая регулярно пронизывалась взрывами и грохотом артиллерийских установок. Невольно возник вопрос: почему в стране, которая позиционирует себя как «ЄДИНА КРАЇНА», сотнями погибают люди, среди которых БЕЗЗАЩИТНЫЕ СТАРИКИ И ДЕТИ, а в это же время другая, МИРНАЯ часть Украины беззаботно и весело проводит время? Почему тысячи киевлян тянули на проклятый майдан воду, горячий чай, еду и теплые вещи, заставили поминальными свечами половину Университетской улицы в память о «сакральных жертвах» «Небесной сотни», и никому из них не пришло в голову хотя бы попытаться передать мирным жителям Донбасса воды или хлеба, и провести их любимую «забаву» — поминальну ходу — в память о погибших мирных «сепаратистах» Луганска и Донецка? Почему матери и жены солдат украинской армии под стенами Министерства обороны кричали: «Видайте нашим дітям бронежилети і сучасну зброю», — и ни одна женщина не попросила прекратить эту нелепую братоубийственную войну? Почему благополучные, во многом успешные люди стали бездушными и жестокими?
Ответа найти я так и не смогла. Но для себя поняла одно — нет больше того Киева, нет той Украины, щирої, гостинної, доброї й людяної, которые я так нежно и преданно любила. Наверное, потерялось все на долгом, тернистом пути в Европу.
Но остался Луганск, ставший для меня за это лето ближе и роднее. Остался дом, в который годами вкладывали силы и душу, близкие мне люди, пережившие горе вместе со своим городом и не павшие при этом духом. Я решила вернуться туда, в изнеможденный и настрадавшийся город, который уже стали называть «призраком», «второй Припятью», потому что сейчас для меня более правильно быть здесь, чем в сытом мирном проевропейском Киеве.
Чи зможу я коли-небудь знову тебе полюбити, Києве мій?
Ирина
«Дорога домой начинается с Пункта пропуска „Изварино…“»
Этой знаменитой фразой нас встретила журналистка одного из российских каналов, когда мы с многочисленной толпой возвращались назад, в Луганск, домой… Все, кто стоял в эти дни на границе, выехали в начале лета под звуки первых бомбежек и наблюдали за происходящим со стороны: из интернета, ТВ и телефонных сообщений знакомых, непосредственных очевидцев тех страшных событий. Были ли мы предатели, трусы, беженцы или просто малодушные, теперь сложно сказать, каждый определял для себя свой статус сам. Было ли нам легко все это время? Конечно, нам было несравнимо проще, чем тем, кто остался в блокадном Луганске, но было ли легко в постоянно гнетущей неизвестности?